Жан-Кристоф (том 1)
Шрифт:
– Иногда, конечно, случается, – ответила она весело.
Однако ей все-таки было стыдно.
– Уж очень скучно прибирать, – продолжала она. – Я со дня на день откладываю уборку. Но завтра непременно уберу.
– Хотите, я вам помогу? – предложил Кристоф.
Сабина отказалась. Ей хотелось согласиться, но ее пугали сплетни, и она не посмела принять предложение. Да, кроме того, и унизительно было.
Они продолжали болтать.
– А пуговицы? – вдруг вспомнила Сабина. – Разве вы не пойдете к Лиззи?
– Ни
– Ох, – вздохнула Сабина, уже успевшая забыть о своем решении, – не стоит вам так долго ждать.
Этот крик души развеселил обоих.
Кристоф решительно шагнул к ящику, пренебрежительно задвинутому Сабиной.
– Позвольте, я сам поищу, можно?
Сабина бросилась к нему с явным намерением помешать.
– Нет, нет, прошу вас, не надо, я знаю: у меня таких пуговиц все равно нет.
– А я держу пари, что есть.
И Кристоф торжественно извлек из ящика требуемую пуговицу. Однако, нужно было найти еще несколько штук. Он хотел продолжать поиски, но Сабина вырвала у него из рук ящик и, уязвленная в своем самолюбии, стала сама рыться среди груды пуговиц.
Вечерело. Сабина подошла к окну. Кристоф уселся рядом с ней, девочка забралась к нему на колени. Он притворялся, что слушает ее лепет, и рассеянно отвечал на ее вопросы. На самом деле он смотрел на Сабину, и она знала, что он на нее смотрит. Она низко нагнулась над ящиком. Он видел только ее шею и часть щеки. И, глядя на нее, он вдруг заметил, что Сабина покраснела. И он тоже покраснел.
Девочка продолжала что-то лепетать. Никто ей не отвечал. Сабина не шевелилась. Кристоф не видел, что она делает; он знал, что она ничего не делает, даже не видит ящика, который держит в руках. Тишина стала гнетущей. Девочка, испуганная молчанием матери, соскользнула с колен Кристофа и спросила:
– Почему вы ничего не говорите?
Сабина резко обернулась и схватила дочку в объятия. Ящик упал на пол; девочка испустила радостный вопль и на четвереньках бросилась в погоню за пуговицами, закатившимися под стулья. Сабина снова стала у окна и прижалась лицом к стеклу. Казалось, она внимательно смотрит на что-то происходящее на улице.
– Прощайте! – смущенно сказал Кристоф.
Сабина не повернула головы и тихо произнесла:
– Прощайте!
В воскресенье после обеда дом обычно пустел. Все семейство Эйлеров – Фогелей отправлялось к вечерне. Сабина не ходила в церковь. Кристоф в шутку упрекнул ее за это, увидев как-то вечером, что она сидит в садике, хотя все колокола надрываются, призывая ее в храм божий. Сабина отвечала в том же шутливом тоне, что только к обедне ходить обязательно, а к вечерне вовсе нет; бесполезно и даже, если хотите, нескромно проявлять излишнее молитвенное рвение, и она предпочитает думать, что бог вовсе на нее не сердится, а скорее доволен ее
– Вы творите бога по своему образу и подобию, – заметил Кристоф.
– По моему образу? На его месте я бы страшно скучала, – убежденно ответила Сабина.
– Вы не особенно рьяно занимались бы людскими делами, будь вы на его месте.
– Я бы хотела только одного: чтобы он не занимался мною.
– Что ж, может, так оно было бы лучше, – заметил Кристоф.
– Замолчите! – воскликнула Сабина. – Мы просто кощунствуем.
– Какое же тут кощунство? Я только сказал, что бог похож на вас. И уверен, что такое сравнение ему бы польстило.
– Да замолчите же! – повторила Сабина не то сердито, не то смеясь. Она испугалась, что бог и в самом деле вознегодует, и поспешно переменила тему разговора.
– Кроме того, – добавила она, – в эти часы единственный раз за всю неделю можно спокойно посидеть в саду.
– Да, – согласился Кристоф. – Их нет дома.
Они переглянулись.
– Какая тишина! – добавила Сабина. – Как-то даже непривычно… Будто мы и не здесь…
– Ух! – в гневе воскликнул Кристоф. – Иной раз так бы и передушил их всех…
Объяснять, кого и зачем, не было надобности.
– Неужели всех? – весело спросила Сабина.
– Ах да, – растерянно ответил Кристоф. – Розу бы не стал.
– Бедная девочка! – проговорила Сабина.
Помолчали.
– Вот если бы всегда было так, как сейчас! – вздохнул Кристоф.
Сабина вскинула на него смеющиеся глаза и потупилась. Тут только Кристоф заметил, что она чем-то занята.
– Что вы делаете? – спросил он.
(Кристоф стоял за густой завесой плюща, отделявшего сад Эйлера от садика Сабины.)
– Вы же видите, – ответила Сабина, приподняв миску, стоявшую у нее на коленях, – лущу горошек.
И она тяжело вздохнула.
– Это не так уж трудно, – со смехом заметил Кристоф.
– Ох, все время заниматься приготовлением обеда до смерти скучно, – сказала она.
– Держу пари, – заметил Кристоф, – что, будь хоть малейшая возможность, вы бы никогда не обедали, лишь бы избавиться от надоедливой стряпни.
– Конечно, не обедала бы! – подтвердила Сабина.
– Подождите! Я вам сейчас помогу.
Кристоф перепрыгнул через изгородь и подошел к Сабине.
Сабина сидела на стуле у порога дома. Он опустился на ступеньки у ее ног. В складках подобранного у талии платья он брал пригоршни зеленых стручков и бросал маленькие круглые горошинки в миску, стоявшую на коленях у Сабины. Кристоф упорно смотрел в землю. Он видел черные чулки Сабины, плотно обтягивавшие лодыжки и икры, одна туфля держалась на кончиках пальцев. Он не смел поднять глаза.
Свинцовый воздух предвещал грозу. Ни единого дуновения под низкими, белесыми небесами. Ни один лист не шевелился. Сад был замкнут высокими стенами: мир кончался за ними.