Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева
Шрифт:
Практика аутодафе в XV веке обязывала складывать костры для приговоренных с таким расчетом, чтобы дым быстро задушил жертву (сожжения заживо стали применяться Инквизицией позже, в XVI веке). Однако при таком расположении хвороста не видно было осужденного, поэтому в случае Жанны и из этого правила сделали исключение, чтобы все видели, что сжигают именно ее.
«Будучи глубоко набожной, Жанна попросила, чтобы ей дали крест; услышав это, какой-то англичанин, находившийся рядом, сделал деревянный крест из палок и передал его Жанне, она его благочестиво приняла и поцеловала, взывая к Господу Спасителю нашему, страдавшему на кресте; знак, изображающий его, был у Жанны, и она положила сей крест на грудь между телом и одеждой».
Брат Изамбар де ла Пьер, услышавший эту просьбу, пошел
«Можье Лепарментье, которого ранее призвали в донжон Руанского замка, чтобы пытать Жанну, также свидетельствует: «Когда огонь охватил ее, она крикнула более шести раз «Иисус!», и особенно громко она крикнула, испуская последний вздох, «Иисус!», так что все присутствовавшие могли услышать это; почти все плакали от жалости» [4].
Если вместо Жанны в Руане сожгли «другую женщину», то поведение этой женщины в свете приведенных свидетельств выглядит необъяснимым.
Существуют документы, ясно свидетельствующие о том, что Жанна Дева была казнена. «Хронист описывает ее пленение: Жанна «была приведена, связанная по указанию вышеназванного суда, на площадь Старого рынка в Руане и была сожжена при всем честном народе… После казни вышеназванный король Англии известил в письмах, как сказано, вышеназванного герцога Бургундского, чтобы сие справедливое действо во имя его, равно как и других государей, было оглашено во многих местах и чтобы их подданные отныне были бы более уверены и лучше осведомлены и не доверяли этим и подобным ошибкам, которые случились из-за названной Девы».
Все знали о смерти Жанны; так, в «Дневнике парижского горожанина» отмечается: «В день святого Мартина зимнего устроили общее шествие, посвященное святому Мартину, покровителю полей, и была проповедь, и читал ее брат ордена святого Доминика, который был инквизитором веры… и говорил он о всех деяниях Жанны Девы до ее казни на костре… к такой смерти она была приговорена светским судом».
Генрих VI разослал письма через восемь дней после казни королям, герцогам и другим правителям христианских народов, в которых сообщил им об обвинении и казни Жанны. 28 июня 1431 года он оповещает об этом «прелатов, герцогов, графов и других вельмож, а также города его королевства во Франции». И разве не Кошон, желая оградить себя от пересудов, просит официальных грамот, подписанных в королевской канцелярии Англии, разрешающих взять «под свое покровительство всех тех, кто участвовал в процессе, обвиняющем Жанну и передавшем ее в руки светского правосудия»? Можно ли не принимать во внимание показания свидетелей процесса по отмене приговора, которые под присягой заявили, что присутствовали при казни: Пьера Кюскеля, Л. Гедона, Ж. Рикье, Гийома де Ла Шамбра, епископа Нуайона, Жана де Майи, а также нотариусов Гийома Маншона, Гийома Колля, Никола Такеля? Можно ли игнорировать свидетельства брата Мартена Ладвеню, брата Изамбара де ла Пьера или Жана Массьё? Как можно видеть в процессе над Жанной только шумный маскарад, устроенный Изабель Роме, безутешной матерью Жанны, требующей отмены приговора своей дочери, сожженной англичанами?» [4]
В 1432 году папа Евгений IV, поставляя Пьера Кошона в епископы Лизьеские, напишет ему: «Добрых дел твоих благоухание да распространяется все далее… С помощью Божией осуждена та, чьим ядом отравлен был весь христианский мир».
«Несколько часов пылал костер, а когда погас, Уорвик приказал палачу собрать останки Жанны и бросить их в Сену, чтобы народ не наделал из них Святых мощей. Массьё расскажет позднее: «Я слышал от Жана Флери, подручного бальи и писца, что палач рассказал ему: когда тело сгорело
По поводу несгоревшего сердца Жанны ревизионисты выдвигают следующую версию:
«Робер Амбелен полагает, что осужденной, игравшей роль Жанны, предварительно дали какое-нибудь сильное наркотическое снадобье, чтобы подавить ее волю и не допустить разных эксцессов. «Ведь Светоний в своих «Жизнеописаниях двенадцати цезарей» уверяет нас, что некий яд (возможно, изготовленный на основе пасленовых, — Р.А.) делал сердце, до которого доносила его кровь, недоступным действию огня, то есть несгораемым». Что ж, возможно и такое. В средневековой Франции яды любили, знали их великое множество и достаточно широко применяли»[6].
Необходимо отметить, что профессиональный химик Ф.А.Ромм категорически опровергает возможность существования химического соединения, столь специфически воздействующего на человеческий организм — и нервную систему угнетает, и сердце делает несгораемым…
Кроме того, почему находясь под воздействием «сильного наркотического снадобья», подавляющего волю, казнимая плакала, горячо молилась и призывала Иисуса и Святых?
«Разоблачение» — 9
Спасенная Жанна — Клод дез Армуаз.
Итак, согласно утверждениям ревизионистов, на площади в Руане казнили вовсе не Жанну д'Арк, а некую безвестную женщину, накачанную наркотиками.
«Внутри главной башни этого замка, которая до сих пор существует и известна под названием башни Жанны Д' Арк, (так как Жанну в утро казни причащали именно там) имеется колодец, сохранившийся до наших дней. Колодец этот сообщался в свое время с подземным ходом, что удалось доказать в наше время. В ходе войны 1939–1945 гг. руанское гестапо не раз пользовалось сим подземным ходом. Единственное, что сейчас неясно, это — куда конкретно вел подземный ход? Робер Амбелен утверждает, что вел он в так называемую башню «К полям». В утро казни женщину, заменившую Девственницу, повели из замка на площадь, а саму Девственницу — по подземному ходу прочь из города»[6].
«К несчастью, при раскопках замка в Руане этот «таинственный» подземный ход не был обнаружен. Но этот факт не принимается ими (ревизионистами) во внимание, и они придумывают подземный ход, опираясь на одну из записей процесса: «Quod dux Bedfordiae erat in quodam loco secreto ubi videbat eamdem Johannam visitari». «Loco secreto» превращается в «подземный ход». А фраза, на самом деле означающая: «У герцога де Бедфорда было укромное место, где он мог принимать Жанну, которая наносила ему визиты», приобретает совсем другой смысл: «…подземный переход, ведущий из застенков в жилище регента» [4].
Сама же «Жанна», по утверждению наших псевдоисториков, некоторое время проводит в плену при бургундском дворе, потом ее выкупает некий рыцарь и заточает в башню, пытаясь добиться ее любви. Там «Жанна» проводит четыре года, а в 1436 году появляется под именем некоей Клод дез Армуаз. Сюжет, достойный Голливуда.
Итак, из всех самозванок, появляющихся в разное время во Франции после руанских событий и объявляющих себя спасенной Жанной, ревизионисты выбирают одну. Нет необходимости описывать похождения этой авантюристки, тем более, что Режин Перну в своей книге убедительно опровергает тождество личностей Жанны д'Арк и Дамы дез Армуаз. Здесь уместно будет лишь отметить тот факт, что в «Дневнике парижского горожанина» упомянуто то, что в 1440 году Клод дез Армуаз признала свое самозванство перед собранием парижских богословов. «Кем она была разоблачена — Парижским университетом, королем или Парижским парламентом, — неизвестно. Несомненно одно: начиная с 1440 года о Клод-Жанне дез Армуаз больше не слышно» [4].