Жанна д"Арк из рода Валуа книга третья
Шрифт:
Господи!
Ла Тремуй чуть не подскочил на стуле.
Да ведь так, верно, и есть!
Достаточно вспомнить, как превозносят Жанну сейчас, посмотреть, КТО ухмыляется, и внимательно послушать Бастарда, который всю жизнь высокомерием прикрывал грешок своего рождения, а теперь вдруг смиренно ПРИ ВСЕХ признает превосходство над собой какой-то деревенской девицы! Даже учитывая, что ему всё о ней известно, такое смирение с его стороны подобно чуду…
Вот ведь чёрт возьми! Наш двор становится двором чудес! Но если допустить, что догадка верна, то как интересно всё получается! Ведь девица
Ла Тремуй заёрзал, озираясь по сторонам и снова чувствуя возвращение к жизни. Коротко мелькнувшая догадка разматывалась, словно клубок, на который очень ладно нанизывались все известные факты и события. Неясной, правда, оставалась роль этой таинственной Клод, но зато прояснилось многое другое. Почему, например, самого Шарля до сих пор держат в неведении о том, что чудесная Дева сестра и ему? А в том, что Шарль ничего не знает, Ла Тремуй был уверен, потому что – в отличие от многих других – сразу понял, насколько дофину страшно сейчас воевать и как тяжело ему выкручиваться перед Жанной, которая по-прежнему остаётся для него чудом. Но узнай он, что никакого чуда нет – давно бы прекратил эти препирательства своей королевской волей, если бы вообще допустил появление этой Девы и такое всеобщее ей поклонение…
Ах, как захотелось Ла Тремую сразу после совета пойти и всё рассказать!
Но нельзя. Нельзя! Уж больно красиво и складно размотался клубок – не попутать бы неверным движением. Тем более, что на нём не хватает одной составляющей – этой занозы Клод. Но, ничего, он подождёт… Подождёт до лучших времён, когда де Вийо хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь мелочь узнает, и можно будет начать разыгрывать свою партию, превращаясь из человека, висящего над пропастью, в того, кто столкнёт в неё других. А то необдуманное раскрытие такого гигантского заговора снесёт немало голов, среди которых могут оказаться и полезные…
– Так вы полагаете, что поход на Реймс необходим именно сейчас? – кисло спрашивал тем временем Шарль.
Словно ища спасения, он попытался поймать взгляд Ла Тремуя, но наткнулся на такой же, как у матушки, отсутствующий взор.
Похоже, преданному министру совет был уже не интересен из-за предсказуемости его исхода, и он признавал своё поражение во всём, что касалось мирных переговоров, как придётся признать его и самому Шарлю.
Что ж, судя по всему, воля Господа, действительно, такова… И пока болваны командиры согласно кивали головами, дофин собрал в кулак всю свою волю, чтобы возвестить как можно величественнее.
– Хорошо, Жанна, Дева Франции, будь по-твоему. Я снова вверяю тебе судьбу своего королевства!
РАЙСКИЙ САД В ЛОШЕ
Клод дожидалась окончания совета в саду перед замком.
Лош ей очень нравился белизной стен и ярко-голубыми крышами башен, которые словно мерцали в мягком весеннем воздухе, вырастая из бело-розовой пены цветущих деревьев.
Накануне прошёл лёгкий дождь, в саду хорошо дышалось, и Клод решила немного побродить по дорожкам, зеркальным от луж, на которых крошечными корабликами покачивались опавшие лепестки.
Как много всего произошло
Что-то давнее из детства качнулось перед глазами, и странное ощущение, что всё это когда-то уже было, объяснению не поддавалось.
– Отец Мигель спрашивал о тебе, – будто ожидая чего-то, произнесла герцогиня. – Я получила от него письмо… Он очень беспокоится. Что мне написать ему? У тебя всё хорошо?
– Да, ваша светлость.
– Может быть, ты хочешь вернуться домой?
– Нет.
– Но чего-то ты хочешь?
Клод подумала, что герцогиня спрашивает её об этом, чтобы ещё как-то отблагодарить, и собралась попросить дозволения не носить больше мужскую одежду: ведь всё равно любого присмотревшегося обмануть она не могла.
Но так и не осмелилась.
Да, было тяжело находиться в постоянном окружении одних только мужчин, которые особо не присматривались и, видя в ней мальчика, не стеснялись ни в действиях, ни в разговорах. Но, справедливости ради, нельзя было не признавать и того, что обличье девушки неудобств создало бы больше. И, прежде всего, отдалило бы от Жанны. Ведь изгнав из армии всех куртизанок и прочих женщин, способных смущать солдатские умы, она была бы вынуждена оставить в тылу и Клод… Поэтому, не придумав ничего другого, девушка ответила, что единственное её желание быть полезной и дальше.
– Ну, хорошо, – после паузы произнесла герцогиня. – Ступай, дитя. Видимо, время ещё не пришло…
Это последнее замечание озадачило Клод. Она спросила у Жанны, почему герцогиня так сказала? Но в ответ услышала ещё более туманное: «Она же знает, что подлинная Дева – это ты. И ждёт».
– Но чего?! – не унималась Клод, даже не заметив, что её назвали подлинной Девой, поскольку это «заблуждение» Жанны уже давно оставляла без внимания.
– Не знаю. Думаю, всё произойдёт само, когда дофин получит корону, а французское войско прогонит англичан.
– Что «всё», Жанна? Как только состоится коронация, твоя миссия будет выполнена, и мы, наконец, вернёмся домой – больше ничего быть не может!
– Да… конечно… Но давай не будем забегать вперед. Коронация дофина не прогонит англичан. Может быть, моя помощь ещё понадобится королю или войску… Может быть тот, кто возглавит армию – ведь кто-то же должен будет её возглавить – может, он захочет моей помощи…
Голос Жанны звучал неуверенно, и Клод, почему-то, стало тревожно.
– Обещай мне, – попросила она, – обещай не связывать себя новыми клятвами! Вспомни, как мы говорили, что здесь нам не место, как сокрушались, что вынуждены заниматься не тем… Не приноси ненужные жертвы, хорошо?