Жар ночи
Шрифт:
— Если бы я владел собой, это понравилось бы тебе еще больше, — прошептал Коннор. Забрав у Стейси бокал, он поставив его рядом со своим, затем развернул ее так, чтобы ее спина прижалась к его груди, обвил руками талию, пристроил подбородок у нее на макушке и принялся раскачивать ногой качели. — Я мог бы привыкнуть к этому, — сказал он, закрыв глаза и наслаждаясь близостью ее теплого, манящего тела. Руки его скользнули ей под майку, сжав полные, набухшие от возбуждения груди.
Моя.
Однако ему приходилось отказаться от нее ради того, чтобы сохранить ей жизнь.
— Мне надо пойти проверить пирог, — пробормотала она, не сделав при этом ни малейшей попытки высвободиться.
— Даже не знаю, как с этим свыкнуться, — нахмурился Коннор.
— Свыкнуться с чем?
Она пожала плечами и без особого рвения отстранилась.
— Да с твоим панцирем.
— С моим… чем? — Она встала и чуть подалась назад.
— Ну, ты чем-то похожа на тех милашек, которые передвигаются очень медленно и чуть что прячутся под круглым панцирем.
— На черепаху?
— Ага, — серьезно кивнул он, — на нее. На трескучую черепаху.
Возмущение на ее лице выглядело комично, но улыбаться она не собиралась. У них не было времени на то, чтобы ходить вокруг да около.
— Послушай. — Она уперлась кулаками в бока и возбужденно вздернула подбородок. — Это нечестно подбивать меня на неслучайный секс, зная, что тебе предстоит уехать.
— Согласен.
— Так прекрати это!
— Не могу, — просто ответил он. — Слишком сильно тебя хочу.
Она буквально прожгла его взглядом, а потом повернулась к двери и умчалась в дом. Коннор тихо выругался под нос. Все это было просто нелепо. Ему следовало убраться отсюда и привести мозги в порядок. Сделать надо было много, а он лишь усложнял и запутывал и без того непростую ситуацию.
Все, что привязывает и удерживает на месте, ему не подходит: он неизбежно должен будет уехать. А ей нужно, чтобы мужчина был с ней рядом, поддерживал ее, заботился о ней.
Поднявшись на ноги, Коннор направился к двери. Он вызовет такси, вернется к Эйдану, поработает, пока они не проснутся. Ну а через день-другой будет уже далеко отсюда. Ему только и надо, что продержаться вдали от Стейси это не столь уж долгое время.
Едва он вошел в дом, как на него накатила такая потрясающая волна ароматов корицы, масла и яблок, что он опешил и, помедлив на пороге, обвел взглядом крохотную гостиную.
Стены были бледно-желтого цвета, диванчик и большущее кресло покрывали накидки в бело-голубую полоску, на кофейном и угловом столиках виднелись мелкие выбоины и царапинки, позволявшие гостю чувствовать себя уютнее и свободнее. Все было по-домашнему, ухоженно и совсем не похоже на его скудно обставленное холостяцкое жилище в Сумерках. Впрочем, он проводил там не так уж много времени, предпочитая ошиваться у Эйдана.
Теперь ему хотелось проводить время здесь. Со Стейси.
Стиснув зубы, Коннор уселся на диван, взял беспроводной телефон, вытащил с полки под столиком телефонную книгу и принялся ее листать. А когда почувствовал, что Стейси вошла в комнату, поднял взгляд.
— Я сейчас от тебя…
Он замолчал на полуслове, разинув рот.
Хвостиков больше не было. Туфель на ней тоже не было. А уж судя по тому, как вцепились ее пальцы в лямки рабочих шортов, он понял, что и их вот-вот тоже не будет.
— Нет, черт побери! — решительно заявила она, извлекла из кармана пачку презервативов и бросила ему. — Сейчас ты никуда не уедешь.
Он поймал пакетик из фольги на лету, и в тот же самый миг шорты упали на пол, открыв взгляду великолепные бедра и красные кружевные трусики. Член его, откликаясь на это зрелище, тут же встал, и Коннор застонал. Самоконтроль? Он вроде бы думал, что, если они займутся любовью снова, все будет под контролем? Спятил, что ли?
— Ты что делаешь, милая? — хрипло спросил Коннор.
Выгнув бровь, Стейси взялась за майку и стянула ее через голову резким движением, заставившим закачаться ее роскошные сиськи. Лучшие груди, какие ему когда-либо доводилось видеть. Бледные, с длинными розовыми сосками. Желание присосаться к ним наполнило его рот слюной, и он тяжело сглотнул.
— Раздеваюсь, чтобы ты мог меня трахнуть, — выдала она.
На это он смог отозваться лишь нечленораздельным звуком, поскольку накатившее вожделение сдавило ему яйца и лишило дара речи.
В похотливом трансе он смотрел, как ее пальцы скользнули под поясок трусиков и спустили их, обнажив аккуратный треугольничек, покрытый черными кудряшками. Он не мог двинуться и даже не моргал, завороженный ее видом. При небольшом росте ее отличали пышные, чрезвычайно соблазнительные формы, а зеленые глаза так и полыхали от страсти. Конечно, половину этой страсти можно было приписать злости, но все можно было уладить, сумей он привести мозги в порядок.
Стейси, чувственно подрагивая, подступала к нему. Он понимал, что вляпался не на шутку: желудок скрутило узлом, дыхание сделалось прерывистым. Даже встреча с легионом Кошмаров не сотворила бы с ним ничего подобного. Казалось, будто каждый ее шаг был шагом вперед по пути, с которого нет возврата. Это возбуждало до крайности, но и пугало.
В конечном счете она села к нему на колено, обхватив его ногами, и теперь с каждым натужным вздохом он вбирал ее запах. Запах возбужденной, пронизанной желанием женщины. Не похожей ни на какую другую женщину в его жизни.
Легкий укол страха утонул в ощущении правильности происходящего. Он не чувствовал себя пойманным в ловушку похоти Стейси. Он страстно желал этого, страстно желал ее и ощутил облегчение, лишь когда она оказалась в его руках.
Стейси потянулась к ширинке его джинсов, и, только почувствовав, как ее пальцы ласкают его член, Коннор сбросил оцепенение и сам просунул руку ей между ног, раздвигая жаркие влажные складки.
— Да, — выдохнула она, борясь с пуговицей на его поясе, которую трудно было расстегнуть из-за того, что он сидел.