Жаркая ночь
Шрифт:
– У вас что, нет ботинок? – спросил Рик Энни, которая семенила рядом, пытаясь приспособиться к его размашистым шагам.
Энни посмотрела на свои красные сапожки.
– Нет, но эти сапоги можно мыть, если я вдруг во что-нибудь вляпаюсь.
Взгляд его скользнул по ее ногам, задержавшись чуть выше колен.
– И брюк тоже нет?
– Я их никогда не ношу. – Кроме того, в расклешенной юбке Энни было намного удобнее.
Взгляд Рика поднялся к ее груди, и он ухмыльнулся во весь рот, от чего кончики его усов вздернулись.
– А вот с блузкой у вас все в порядке.
– Вот как? Ну спасибо, – бросила
Она подождала, пока он пройдет вперед, и посмотрела на свою кофту без рукавов из рубашечной ткани, решив, что забыла застегнуть ее на все пуговицы и теперь виден розовый кружевной лифчик. Однако все пуговицы оказались тщательно застегнутыми.
Рик, напрягшись, открыл двери коровника, сделанного из грубо отесанных бревен и камня, и тотчас же в нос Энни ударил терпкий запах сена и навоза. Запашок, конечно, не такой, как на великосветских вечеринках, но получше, чем в вонючих городских автобусах и на черной лестнице дома, в котором она живет и откуда вечно несет помойкой.
Когда Рик включил свет, мычание коров стало громче. Внезапно Энни услышала хлопанье крыльев. Она в испуге взглянула вверх: какая-то птица с раздвоенным хвостом пронеслась у нее над головой.
– Это ласточка, – пояснил Рик. – Она свила гнездо прямо над дверью. Не бойтесь, она не вцепится вам в волосы.
Энни кивнула, пожалев, что не взяла с собой фотоаппарат. Оказывается, в темном теплом коровнике живут и другие существа, помимо коров голштинской породы с задумчивыми глазами. Например, юркие ласточки, свившие похожие на мешочки гнезда из травы и глины, и кот. Его блестящие зеленые глаза вспыхнули на секунду между тюков сена и погасли. Будь у нее побольше времени, Энни наверняка заметила бы еще что-нибудь интересное. Внезапно снаружи донеслось ржание, и Энни быстро повернулась в ту сторону.
– У вас есть лошади? – спросила она.
Рик, который в этот момент отвязывал коров, обернулся и кивнул. Энни открыла двери коровника и остолбенела: всего в нескольких футах от нее стояло, помахивая хвостом, темное чудовище. Вот оно фыркнуло, и Энни испуганно юркнула в коровник.
– Это Брут. Не пугайтесь, ему просто любопытно. Он вам ничего не сделает.
– А какой он породы?
– Бельгийской. Это потомки лошадей, на которых средневековые рыцари выезжали на поле брани.
Ну естественно! Рик Магнуссон никогда бы не завел аристократических арабских скакунов или изящных скаковых лошадей. Ему по душе тяжеловозы.
– Ваш Брут – великолепная лошадь, – заметила Энни, глядя, как животное тяжело поскакало прочь. – Но скажите на милость, зачем вам такие лошади?
– Я их дрессирую, даю напрокат, а иногда продаю жеребцов аманитам, – ответил Рик. – Мои лошади используются для рекламных роликов, они участвуют в санных состязаниях и парадах по всему штату. Пару раз в году я выставляю их на ярмарках. А сегодня в городе будет свадьба. Жених с невестой желают поехать в экипаже, запряженном лошадьми, сначала в церковь, а оттуда к банкетному залу.
Энни улыбнулась, представив себе Рика, везущего сияющих от счастья новобрачных.
– Хотите посмотреть еще одну из моих лошадей?
Энни кивнула, и Рик, подойдя к ней, свистнул. Одна из самых маленьких лошадей,
– Иди сюда, Венера, подойди и познакомься с дамой.
– Ее зовут Венера? – спросила Энни, глядя, как лошадь поскакала к ним и комья грязи полетели у нее из-под копыт.
– Да, милая маленькая лошадка.
Определение «маленькая» к Венере нисколько не подходило: мощная, великолепная, способная сбить с ног обычную лошадь одним ударом своего золотистого хвоста. Казалось, она сделана из того же теста, что и германские женщины, которые сражались рядом со своими мужьями против римлян, разбили их в пух и прах и смели остатки легионов Цезаря в Средиземное море.
– Привет, девочка, – ласково проговорил Рик. – Ну-ка поцелуй меня.
Энни во все глаза смотрела, как лошадь ткнулась мордой – а может, у лошадей вовсе не морда? – в голову Рика. Он рассмеялся и почесал ее по шее. Венера обнажила в усмешке верхние зубы.
– Это ее любимый трюк, – заметил Рик.
– А вы не боитесь, что она вас... укусит?
– Я воспитываю Венеру с тех пор, когда она была еще жеребенком, ласковее кобылы вы не найдете. – И он нежно погладил лошадь по бледной гриве своими длинными пальцами. – Через три недели она впервые ожеребится, так что я глаз с нее не спускаю.
Только сейчас Энни заметила округлый живот кобылы.
– А вы пригласите ветеринара, когда придет время?
– Если только что-то пойдет из рук вон плохо. Я буду стоять в сторонке и, если понадобится, приду на помощь. Но как мне ни приятно говорить про моих лошадей, у меня еще сорок коров не доено. Вы хотели посмотреть, так идемте.
Энни не только смотрела. Она помогала при каждом удобном случае, задавала вопросы, слушала Рика, рассказывавшего о ценах на молоко, прибылях, преимуществах выпаса на пастбище перед фуражным кормом, ценах на корма, о том, как выращивать зерно, и о том, когда какая культура созревает. Он объяснил ей, зачем дезинфицирует соски вымени, перед тем как надеть на них доильный аппарат, почему ему так тщательно нужно мыть использующееся для дойки оборудование: шланги, клапаны, охладители, насосы и бидоны.
– Теперь вы знаете, – ворчливым голосом проговорил он, загоняя подоенную корову в стойло, – почему у фермеров нет отпусков.
– А почему бы вам не нанять кого-то в помощь?
– Потому что помощь мне не нужна. Энни даже рот открыла от изумления.
– Но ведь, если бы вы кого-то наняли или продали часть земли, у вас оставалось бы время для себя.
– Время для чего? – уточнил Рик.
– Время, чтобы хоть немного пожить! Знаете, за пределами вашей фермы существует мир, который стоит посмотреть.
– Все, что мне нужно, есть здесь, – категоричным тоном заявил Рик, давая понять, что разговор исчерпан.
Энни слишком любила свою работу, которая давала ей возможность ездить по стране, встречаться с различными людьми, чтобы от нее отказываться, однако она почувствовала, что немного завидует сдержанной удовлетворенности Рика своей жизнью.
Глядя, как он ловко надевает на набухшие коровьи соски железные трубочки доильного аппарата, она невольно задала себе вопрос: какие у него руки – грубые или нежные? Интересно, как он будет ласкать женскую грудь – с деловитой поспешностью или нежно, не спеша?