Жаркая схватка
Шрифт:
— Это — одна из возможных кандидаток, сэр. Тем же летом на ранчо вкалывали с десяток сезонных работников, и двое-трое приехали с женами в интересном положении.
— Похоже, девиз этой вашей «Форталесы» — плодитесь и размножайтесь, — натянуто улыбнулся Франклин.
— Точно, — ухмыльнулся детектив.
— Еще кто-нибудь?
— Жена Гриффита Уинстона, Анхела… то есть жена номер один, тоже была в положении. Но ее можно сразу вычеркнуть.
— Вы же сказали, что у мистера Уинстона двое сыновей.
— Верно, сэр, но все они родились позже указанного вами
— Так что остается экономка и ковбойские жены?
— Именно так, сэр. Хотите, чтобы я продолжал расследование?
На мгновение Франклин решил было послать все к черту. Мать его — либо экономка, либо жена какого-то там бродяги-ковбоя. В любом случае, эта особа выбросила собственного младенца, точно старый башмак. Не то чтобы это имело значение. Он и сам отлично сумел о себе позаботиться. Вообще непонятно, зачем он затеял всю эту катавасию. Что-то накатило после той дурацкой вечеринки, вот и все.
В то же время неразрешимые загадки всегда его привлекали. Отчасти поэтому Франклин Крэгг и преуспел в бизнесе. Почему люди выбирают одну дорогу, а не другую? Почему мать родила его, а потом подбросила к чужой двери. Почему не сдать в приют? И с какой стати роженице вставать с постели и тащить младенца Бог знает куда — из Аризоны в Чарлстон?
— Мистер Крэгг, так мне продолжать расследование? Еще пара недель — и кое-что прояснится. Вы только потерпите немного.
Потерпите немного, мысленно повторил Франклин. Разумное предложение, тем более в устах человека, чье прошлое наверняка открытая книга. Да и ему куда торопиться-то спустя тридцать пять лет? Но что-то словно гнало его вперед: он этого не понимал, но чувствовал инстинктивно. Франклин сухо кивнул, велел детективу продолжать, возвратился в офис и с головой ушел в работу.
Спустя час Франклин Крэгг понял, что далее притворяться не в силах. Попробуй вникни в индексы цен, когда перед глазами встают пейзажи, которых он никогда не видел, и расплывчатые образы женщин, одна из которых, возможно, была его матерью! Франклин позвонил первому вице-президенту корпорации и сообщил, что ненадолго уезжает и в случае необходимости свяжется с ним по телефону. Тот явно удивился, но вопросов задавать не стал. Никто и никогда не смел расспрашивать Франклина Крэгга. Вице-президент лишь почтительно пожелал боссу счастливого отдыха.
Поправлять его Франклин не стал. Лишь улыбнулся и поблагодарил за заботу. И вот, пожалуйста, он устало бредет по пыльной дороге в самой середке черт те чего, голову давным-давно напекло, несмотря на шляпу, а взмокшая от пота рубашка липнет к телу. И ищет он ответы на вопросы, которые, возможно, и гроша ломаного не стоят.
— Черт! — снова выругался Франклин и резко остановился у подножия пологого склона. Он что, свихнулся? Какое ему дело до Джорджа Вашингтона, того Джорджа Вашингтона. Он исчез, растворился в воздухе много лет назад. Какая разница, если…
— Поберегись!
Стук копыт и возглас раздались почти одновременно. Франклин резко повернулся: на вершине холма на миг возник силуэт всадника верхом на лошади. А в следующее мгновение конь помчался, не разбирая дороги, прямо на него. Франклин отпрыгнул, но не удержался на ногах и рухнул в кусты у обочины. Лошадь пронеслась буквально в нескольких дюймах около него.
Поднявшись на ноги, Франклин отряхнулся. Всадник — парнишка, который, судя по виду, и с пони с трудом справился бы, не говоря уже о такой норовистой и горячей лошади, — натянул повод. Кобыла замедлила бег и повернула вспять. Всадник приподнялся в стременах и оглядел чужака.
Франклин ожидал хоть каких-то вразумительных слов, извинений. Вопрос: «Вы в порядке?» — послужил бы разумным началом для беседы. Но мальчишка молчал. Он восседал в седле прямо, точно шест проглотил, а кобыла фыркала и тяжело дышала. Бейсболку парень надвинул на глаза, так что лица было не разглядеть, но поза просто-таки излучала высокомерное презрение.
Франклин вдохнул поглубже, чтобы унять неистовое сердцебиение. Затем подобрал шляпу, отряхнул с нее пыль, водрузил на голову и вышел на дорогу.
— Смотреть надо, куда едешь! — рявкнул он.
Кобыла вскинула голову. Мальчик по-прежнему молчал. Франклин засунул руки поглубже в карманы и шагнул вперед.
— Эй, парень, ты что, оглох? Я говорю…
— Я вас отлично слышу, — негромко оборвал его мальчишка. В голосе его слышались властные нотки, словно он с малых лет привык командовать. — Вы вторглись в чужие владения.
— Это дорога общественного пользования.
— Это частная дорога. Или прикажете поверить в то, что вы, якобы, открыли ворота в трех милях отсюда, прошли под аркой и даже не заметили этого?
Франклин нахмурился. Никаких ворот ему на пути не попадалось… Хотя он вполне мог и не заметить их, учитывая, как глубоко ушел в свои невеселые мысли.
— Ну? Все так и было, да, ковбой?
Брови Франклина сошлись над переносицей. Любопытный голос у парнишки, от этих неуловимо-подкупающих интонаций словно холодок пробежал по спине. Из-под бейсболки выбился непослушный темно-каштановый локон… нет, не каштановый. Медно-рыжий, с золотистым отливом…
Что за чертовщина! Его, верно, солнечный удар хватил. С какой стати ему задумываться о тембре мальчишеского голоса или о том, какого цвета у него кудри!
Кобыла заржала, нетерпеливо затанцевала на месте.
— Вы усмотрели в моих словах что-то смешное? — холодно осведомился парнишка.
— Никаких ворот я не видел, — так же враждебно отозвался Франклин. — И плевать я на них хотел. Даже на частной дороге ты не имеешь никакого права…
Мальчишка легонько тронул коленями бока кобылы, посылая ее вперед. Франклин давно не имел дела с лошадьми, но при взгляде на эту становилось явно: с характером и шутить не любит.
— Если ворота и впрямь были открыты, это означает лишь, что какой-то недотепа забыл их запереть. И можете поверить, я с ним разберусь.