Жаркий Август. Книга Вторая
Шрифт:
Разворачиваюсь к Лазареву. Он слушает, что говорит пристав, не отрывая взгляда от темной папки в его руках. У нас на работе бытует мнение: слова могут быть любыми, но если есть папка, то главное находится в ней. Уж мне ли не знать после того, что случилось со мной.
Что ещё принесла Змея со своим пронырливым помощником? Надо бы узнать сразу, чтобы у них не осталось потаённых козырей. Никита, похоже, думал также, потому что снисходительно произнес:
– Вам не кажется, что доказательства так себе? В данный момент браслеты в комнате, мы их чистим.
Марика, усмехнувшись, смерила Никиту надменным взглядом, покосившись на своего сопровождающего.
Тот с готовностью распахнул папку, извлёк от туда несколько листов и протянул их мне.
Фотографии. Цветные, яркие. И до неприличия четкие.
Я и Тимур выходим из магазина на заправке. У Тимура в руках пакет, рукав задрался кверху, открывая объективу фиолетовую татуировку и, самое главное, отсутствие проклятого браслета.
Твою мать! Как?! Каким образом эти кадры попали к Марике? Она следила за нами, что ли?
Столкнулась взглядом с Тимуром, чувствуя, как внутри все переворачивается. Он же предупреждал тогда, что будут проблемы! Не послушала! Хотелось быть добренькой?
Верно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Чувствую, как в груди защемило. Он предупреждал, не желая, чтобы у меня были проблемы, а я отмахнулась, в результате проблемы у него. Большие проблемы, на фоне которых мой страх потерять работу кажется детским лепетом.
– Таким образом, раб по имени Барсик подлежит изъятию и возвращению первоначальному покупателю, а именно Власовой Марике, – тем временем был проведен жестокий итог, – прямо сейчас.
Власова стояла, еле сдерживая самодовольную ухмылку. Пристав с видом победителя, свернувшего горы, смотрел на нас.
Мы с Никитой переглянулись, чувствуя друг друга без слов.
– Куда же так спешить? – улыбнулся Лазарев, при этом глаза оставались холодными.
– Закон есть закон, – развел руками пристав, – сами понимаете.
– Понимаем, – Ник кивнул, – согласно тому же закону мы можем воспользоваться консультацией специалиста. Не так ли?
Власова только раздраженно фыркнула, а пристав снисходительно посмотрел на друга и тоном, будто говорит с неразумным ребенком, начал:
– Молодой человек, специалист перед вами. Можете консультироваться. Но я уже все озвучил, так что предлагаю не терять время даром. Мы забираем имущество и покидаем вас.
При слове имущество я прямо услышала, как у Тимура скрипнули зубы. Захотелось подойти, взять его за руку, поддержать. Только сейчас не до телячьих нежностей, ситуацию вытягивать надо. Я пока не вмешиваюсь, сначала выход Лазарева, у него такие вещи лучше получаются.
– Э, нет, – Никита подошёл ближе к приставу, – вы не поняли. Я говорю о статье 14.8 закрытой части гражданского права. Которая гласит о том, что любой гражданин имеет право на квалифицированную помощь специалиста при возникновении угрозы конфискации его имущества. Причем, волен выбирать того специалиста,
Дальше он начинает цитировать саму статью, точно копируя интонацию пристава. Тот мрачнеет на глазах, когда до него начинает доходить, что перед ним не простой обыватель, а человек, свободно владеющий нормами, который так же легко может бросаться профессиональными терминами и выдавать заумные речи.
От меня не укрылся его быстрый досадливый взгляд в сторону Марики. Похоже, дядька не ожидал такого приема, думал, что все пройдет быстро и безболезненно. Не дождетесь!
– На получение консультации отводится три часа. До этого времени пристав не имеет права на конфискацию и любые действия по отношению к спорному имуществу. Вроде, так? Я ничего не путаю?
– Нет, – сквозь стиснутые зубы выдавил мужик.
– Да что за бред? – взвилась Марика. – Все, он без браслета и дома, и на людях, поэтому я его забираю. Какие три часа?
Лазарев проигнорировал ее, не отрываясь, глядя на пристава:
– Клиентку свою утихомирьте, пожалуйста.
У того заходили желваки на скулах. Понял, что просто так никто не собирается им уступать, и нахрапом дело не решить.
– Марика, послушайте, молодой человек все правильно сказал. Хозяйка в своём праве. Она может воспользоваться консультацией специалиста, – потом в его взгляде скользнули злорадные нотки, – у вас есть три часа, начиная с этого момента.
Он зафиксировал время в своей папке.
– Также, раз вы так хорошо осведомлены, хочу вам напомнить главное условие. Во избежание нежелательных действий с имуществом, вопрос о конфискации которого поднят, оно должно находится под контролем пристава на это время. Так что пока вы звоните, ищите специалиста, который все равно подтвердит законность наших требований, как вам не хотелось обратного, раб должен находится здесь, при мне. Никаких тайных отводов в другие помещения или закрытых разговоров.
Скотина! Мне так хотелось утащить Тимура в сторону и сказать, чтобы не смел дёргаться, чтоб был тише воды, ниже травы. Теперь остаётся только надеяться на его благоразумие, если вообще можно о таком говорить. Это же Тимур! Он никогда не отличался сдержанностью. Смотрю на него, чуть ли не умоляя взглядом. Только не подведи. Только не вспыли! Марика тебя не получит, я обещаю.
Тимур на меня не смотрит. Взгляд в пол, кулаки сжаты, дыхание тяжёлое.
Пристав проходит чуть вперед, указывает на стул и интересуется:
– Позволите?
Мне не остаётся ничего иного, кроме как кивнуть. Потом обращаюсь к Тиму:
– Ты тоже садись.
Мне плевать на всех остальных, я не позволю стоять ему три часа как на витрине под их взглядами.
Тимур механически выполняет мое указание, опускаясь на другой стул. Мыслями он где-то в другом месте.
– Блеск! Три часа псу под хвост! – раздражённо выдает Марика и, сложив руки на груди, направляется к дивану. Садится, закидывает ногу на ногу, всем своим видом излучая недовольство.