Жаркий отпуск для ведьмы
Шрифт:
– Ты меня вызвала рассказать, что я свободен? И ты сама со всем справилась? – раздался знакомый голос у меня за спиной. Я резко обернулась и чуть не уткнулась носом прямо в крысиную грудь.
В смысле – не в крысиную, конечно, а в мужскую. Но это был крыс, и он спокойненько так осматривал меня с головы до ног с видом «подумаешь, знакомая голая баба», хотя глазки-то блестели, как ни старался он скрыть чисто мужской интерес.
Потом крыс разглядел рисунок. Оценил, хмыкнул, на губах его даже промелькнула гордая такая улыбочка. И тут он увидел пририсованную в непосредственной близости от… кхм… хвоста прищепку.
– Даже не думай, – сурово так ткнул он пальцем в рисунок. – Иначе никакой магический поводок меня не остановит – загрызу, – и хищно оскалил клыки. Ой, блин! Резцы! Такими крысы даже железо прогрызают…
Глава 4
– Чего «не думай», рисовать тебя? – на всякий случай переспросила я. Про прищепку у меня были подозрения, но лучше уточнить: это средневековье с настоящими ведьмами, вдруг у них художественное изображение предмета считается жутким колдунством.
– Меня рисовать можешь, – тут крыс задумался и нахмурился, глядя на меня с бо-о-ольшим подозрением. – Но до отвара у тебя страсти к малеванию не было.
Он снова замолчал, и прямо видно было, как под рыжеватыми волосами бегают мысли. Сталкиваются, падают… суетятся, короче. И даже немножечко паникуют, словно их хозяин меня всерьез опасается.
Результатом этой бурной мыслительной деятельности стала фраза:
– Но если ты попытаешься на меня через картинку поведьмачить – покусаю! Поняла?
– Поняла, – согласилась я покладисто. Заколдовывать я не собиралась ни его, ни кого-то другого просто потому, что не умела. Стало быть, и спорить не о чем. – А насчет того, что раньше было, – я не помню. Вот вообще! – и посмотрела на него невинными глазками маленькой девочки, пойманной с пачкой фломастеров у стены с новыми обоями.
– Не нравится мне все это, – еще больше помрачнел крыс и бросил на меня очередной очень подозрительный взгляд. Немного задержал его на моей голой груди, но тут же спокойно уставился вновь на мое лицо, глаза в глаза, со злым таким настороженным прищуром, словно каждую секунду ожидая подвоха.
Странные, конечно, у прежней ведьмы были отношения с ее ручным крысом. Голой он ее уже явно видел, но при этом боялся больше, чем хотел. По всему выходит, что внутри этого тела жила самая натуральная стерва.
Я тоже не подарок, честно. Но обычно не делаю близким людям гадостей просто из любви к искусству. А тут все явно очень запущено…
И ведь не скажешь этому крысу: мол, все, нет здесь твоей прежней хозяйки, расслабься. У меня одна надежда на его помощь, иначе пропаду. То есть придется лавировать между потерей памяти, его подозрениями и собственным нежеланием его отпускать.
– Мне самой не нравится, – я положила гусиное перо обратно на конторку и проскользнула мимо стоящего на пути крыса к сундуку. – Еще и этот ящик заперт… а местный… м-м-м… герцог хочет, чтобы я вышла из комнаты одетая. Что делать?
– Хочешь сказать, что и ключ от ларя с вещами потеряла?! – тут уже подозрение пополам с нарастающей паникой просто загремело в голосе крыса, как медные диски на цыганском бубне.
– Ты меня на костре всю обшарил, не помнишь, там не было случайно потайного кармашка для ключа? – не удержалась я от легкого ехидства. Ну серьезно! Меня похитили, опоили, обобрали, подогрели… в смысле, чуть не спалили. Куда я должна была тот ключ девать?
И тут же вспомнила про камешек в волосах. Пульт от метлы который. Но опять же! Он, наверное, по умолчанию там вшит, как средство экстренной эвакуации. А здоровенный железный ключ от сундука с тряпками явно не входит в список вещей первой необходимости, да и нету у меня на голове столько волос, чтобы без следа припрятать в них кусок металла весом в полкило.
Крыс хмыкнул, оглядел меня скептически, потом обернулся к сундуку и его тоже осмотрел весьма внимательно. Немного подумал, покосился в сторону кровати… а потом быстро поднял груду тюфяков, обнажив деревянную решетчатую раму, и мгновенно обшарил все закутки.
Через секунду он плюхнул стопку матрасов на место и с все тем же видом инквизитора, подозревающего меня во всех грехах, обернулся. В руках у него был здоровенный железный ключ с фигурной головкой. Ровно такой, каким я его себе представляла, глядя на архаичный сундук.
– Ух ты! – искренне обрадовалась я, словно мне показали настоящий волшебный фокус-покус. – Здорово!
– Да, – крыс уставился на меня, насквозь прожигая взглядом. – Странно, что я твои привычки помню, а ты свои – нет. Может, тебе пора уже покаяться? – последняя фраза была произнесена с тонкой издевкой и не совсем его голосом, словно он кого-то передразнивал.
– Может, и пора, да не помню в чем, – я махнула в его сторону рукой, потом подошла, осторожно взяла у него из пальцев ключ, одарила быстрой благодарной улыбкой (по-моему, он как-то странно ее воспринял, или мне показалось, что у него глаз дернулся?) и полезла в сундук.
Я девушка раскованная и своего тела не стыжусь, но реально поднадоело торчать перед парнем голой, так и чувствуешь себя пленницей на допросе.
А еще через пару минут я из того сундука вынырнула, с трудом сдерживая желание грязно выматериться. Очень грязно, и очень длинно! Душа просила закатить монолог на все то время, которое понадобится, чтобы разобраться, что из этих тряпочек с тесемочками на голову одевают, а что на противоположное место! Даже допотопных панталон, на которые я рассчитывала, и тех не нашлось…
А тут еще крыс стоит такой в паре метров и очень ехидно ухмыляется, глядя на мою возню в тряпках.
– Только не пытайся меня убедить, что ты после отвара забыла, как одеваться, – процедил он таким тоном, словно сейчас собственноручно придушит меня или будет бить головой о сундук до полного просветления памяти.
– А на что это еще похоже? – так же ехидно и мрачно отозвалась я. – Или ты думаешь, я тут неземное блаженство получаю, прыгая по комнате с голой задницей и устраивая представление? Время-то идет.