Жаркое лето 1953 года в Германии
Шрифт:
Однако на встрече с руководителями СЕПГ в Москве 18 декабря 1948 года Сталин подверг новый курс немецких товарищей жесткой критике, назвав их «тевтонами» за неуклюжесть и грубые методы в повседневной работе. К удивлению Пика и Ульбрихта, Сталин призвал их проводить «оппортунистическую» политику и идти к социализму «зигзагами». Советский лидер жестко заявил, что в Восточной Германии нет никакой «народной демократии» и, тем более, рано двигаться к социализму. Причина сталинской логики была для руководства СЕПГ вполне ясной: советский лидер не хотел создавать в Восточной Германии никаких общественных структур, которые мешали бы будущему объединению Германии. По этой причине, в частности, СЕПГ было отказано в приеме в созданное в 1947 году объединение европейских коммунистических партий (Коминформ).
Лидеры СЕПГ вернулись из Москвы несколько сбитыми с толку и сразу же резко поменяли линию. В интервью центральному органу партии
Берлинский кризис 1948/49 годов все же заставил Сталина согласиться на «укрепление» СЕПГ. На конференции СЕПГ в январе 1949 года было создано политбюро (формально являвшееся всего лишь вспомогательным органом правления), ликвидирована система паритетного занятия партийных постов, введен кандидатский стаж, запрещено образование фракций. Превращение СЕПГ в партию «нового типа» привело в 1948 году — начале 1949 года к выходу из партии 80 тысяч членов. 116 тысяч были исключены за пассивность (СВАГ называла их «мертвыми душами»). Советские «друзья» рекомендовали проводить «укрепление» партии более осторожно, чтобы не обижать бывших социал-демократов (в начале 1949 года руководство СЕПГ провозгласило в партии «борьбу против социал-демократизма»).
На III съезде СЕПГ (20–24 июля 1950 года) руководителям партии опять не удалось добиться провозглашения курса на строительство социализма: Сталин вновь не согласился с аргументацией немецких «друзей» во время их визита в Москву 3–6 мая 1950 года.
Однако начавшаяся 25 июня 1950 года война в Корее до предела обострила обстановку в мире и не могла не сказаться на ситуации в Германии. Воспользовавшись мощной антикоммунистической кампанией в ФРГ, III съезд СЕПГ окончательно привел организационную структуру партии в соответствие с принятыми в компартиях «лагеря народной демократии» канонами: правление было преобразовано в Центральный комитет, Вальтер Ульбрихт стал генеральным секретарем ЦК, а в политбюро (которое стало теперь де-факто высшим партийным органом) остались только два бывших социал-демократа (из девяти членов). На съезде наряду с привычными ранее в СЕПГ портретами Маркса и Энгельса можно было впервые видеть изображения Ленина и Сталина. Однако характерно, что новая партийная программа, о необходимости которой говорили все руководители СЕПГ, так и не была принята (это произошло только в 1963 году). И здесь основную роль играло нежелание Сталина строить в ГДР социализм, пока сохранялись шансы на объединение Германии. Лидерам СЕПГ было вновь отказано в просьбе провозгласить на съезде курс на строительство социализма. Вместо этого Вильгельм Пик заявил, что партия должна проводить политику таким образом, чтобы все «наши меры способствовали объединению немецкого народа под знаменем демократической и миролюбивой Германии».
Так как лидеры СЕПГ и прежде всего Ульбрихт не могли пока строить социализм в ГДР, они направили все усилия на укрепление руководящей роли собственной партии в политической системе ГДР. В октябре 1950 года началась проверка членских билетов, что вылилось в исключение из партии 175 тысяч человек. Кадровые отделы (ранее называвшиеся по немецкой традиции «отделами персонала») всех партийных звеньев начали заводить на всех членов партии личные дела. В печати стало наблюдаться безудержное восхваление партии, наиболее известным выражением чего стала песня Луиса Фюрнберга «Партия всегда права». Там были, например, и такие слова: «Она (партия) дала нам все, солнце и ветер». Газеты публиковали советы женщинам, где лучше хранить самое ценное — партийный билет. Так как на женских платьях мало карманов, рекомендовалось пришивать с внутренней стороны специальные мешочки (застегивать их на пуговицы было необязательно, так как пуговицы мешали при стирке).
Начиная с 1950 года для всех членов СЕПГ была введена политучеба, которая несмотря на массовый охват была казенной, формализованной и скорее отталкивала рядовых членов.
К ноябрю 1951 года были подведены итоги партийной чистки. 43 тысячи человек были исключены за пассивность, 37 тысяч — как «чуждые элементы» и «враги партии», а 31 тысяча ушли сами. 37 тысяч членов отказались пройти проверку [12] . Среди последней категории было много бывших членов НСДАП, скрывших во время денацификации свою реальную роль в партии Гитлера и боявшихся разоблачений (перед началом чистки бывшие нацисты составляли 7,7 % СЕПГ). Всего к концу 1951 года численность СЕПГ сократилась с 1,57 до 1,25 млн. человек.
12
Weber H. Geschichte der DDR… S. 197.
В конце 1949 года в работу СЕПГ опять вмешался внешний фактор. С сентября по декабрь 1949 года в странах «народной демократии» под влиянием югославских событий прошли показательные процессы против руководящих деятелей компартий (особенно Л. Райка в Венгрии и Т. Костова в Болгарии). Начавшаяся «холодная война» отражалась в этих процессах следующим образом: все обвиняемые были признаны агентами американца Ноэля Филда (арестованного в Будапеште в мае 1949 года), который, в свою очередь, естественно выставлялся агентом ЦРУ. По-видимому, упомянутые процессы стали реакцией на антикоммунизм в США и Западной Европе.
Ведь там коммунистов считали «советскими шпионами», а риторика «охотника за коммунистами» американского сенатора Маккарти ничем не отличалась от речей прокуроров на процессах Райка и Костова.
СЕПГ стала искать американских агентов среди своего руководства. К концу 1950 года был выявлен 51 подозреваемый, включая члена политбюро Пауля Меркера и главного редактора «Нойес Дойчланд» Лекса Энде [13] . Однако никакого показательного процесса устроено не было, так как, по мнению советских «друзей», это могло бы отпугнуть доброжелательно настроенных по отношению к ГДР западных немцев и затруднить объединение Германии.
13
Staritz D. Die Gruendung der DDR… S. 179.
Тем не менее, к началу 1952 года СЕПГ по своей сути ничем не отличалась от правящих коммунистических партий стран «народной демократии», занимая главенствующее положение в политической системе ГДР.
О том, как такое положение было завоевано, и пойдет речь ниже.
Прежде всего, лидерам СЕПГ было необходимо добиться согласия своих основных партнеров по блоку — ХДС и ЛДПГ на проведение выборов в Народную палату осенью 1950 года по единому списку. К такому решению СЕПГ толкали опасения проиграть выборы, если христианские демократы и либералы выставят своих собственных кандидатов. К тому же партнер СЕПГ в ФРГ — компартия Германии — также постоянно теряла симпатии избирателей во многом из-за жесткого административного прессинга западногерманских властей.
Между тем и ХДС, и ЛДПГ вовсе не хотели единого списка кандидатов с СЕПГ. В ноябре 1949 года на четвертом съезде восточногерманского ХДС второй председатель партии Хуго Хикман под бурные аплодисменты делегатов провозгласил «борьбу против марксизма» и отверг руководящую роль СЕПГ в обществе.
Точно такие же взгляды в ЛДПГ проповедовал министр финансов земли Тюрингия Леонхард Моог. Опираясь на свои уже сильные позиции в госаппарате и помощь СКК, СЕПГ удалось добиться отстранения этих непокорных политиков и их единомышленников с руководящих партийных постов. Методы при этом использовались разные. Хикману еще повезло: его просто отправили в отставку, и он стал председателем саксонского общества изучения Библии. Вместо него лидером ХДС стал вице-премьер Отто Нушке. Другим оппозиционерам досталась доля похуже. В январе 1950 года был арестован член ХДС и министр экономики земли Мекленбург Витте. В Дессау состоялся публичный процесс над председателем ХДС земли Саксония-Ангальт Лео Хервегеном (получил 15 лет тюрьмы). Некоторые депутаты ландтагов (земельных парламентов) от ХДС и ЛДПГ под разными предлогами лишались своих мандатов. Партийный аппарат обеих «союзных» партий был запуган, а их членский состав начал сокращаться.
Тем не менее, на заседании руководства партий Демократического блока 28 марта 1950 года возникли горячие споры относительно необходимости единого списка кандидатов на предстоящих выборах в Народную палату. Выступавших за этот вариант представителей СЕПГ поддержали НДПГ, ДКПГ и профсоюзы (Союз свободных немецких профсоюзов — ССНП). Новые лидеры ХДС Нушке и Дертингер (министр иностранных дел) также не высказали никаких возражений. Сопротивлялось только руководство ЛДПГ. Так как согласия не было достигнуто, пришлось собрать еще одно заседание блока 20 апреля, после которого наконец было объявлено о единой предвыборной программе Национального фронта. В общем списке кандидатов СЕПГ получила 25 % мест, ХДС и ЛДПГ — по 15 %, НДПГ и ДКПГ — по 7,5 %. Оставшиеся 30 % пришлись на общественные организации (ССНП, Союз свободной немецкой молодежи и т. д.), от которых были выдвинуты члены СЕПГ или близкие к ним идейно представители. Таким образом, СЕПГ могла контролировать больше половины мест в будущей Народной палате. Такие же единые списки были созданы и для выборов в ландтаги, которые планировалось совместить с выборами в Народную палату. Состав земельных списков некоммунистических партий свидетельствовал о серьезнейшей чистке в их рядах. Так, например, из 32 депутатов тюрингского ландтага от ЛДПГ в списках не осталось никого, а из 20 депутатов этого же ландтага от ХДС снова баллотировались только четыре человека.