Жаркое лето в Берлине
Шрифт:
Из сада доносились радостные возгласы Энн. Джой вышла на балкон и увидела внизу открытую легковую машину Ганса; за рулем сидела Энн.
— Что вы замышляете? — крикнула она, радуясь, что вполне владеет своим голосом.
Ганс взглянул на нее.
— Еду на озеро купаться. Могу я взять с собой Энн?
— Ганс, вот умница! А она вам не помешает?
— Конечно, нет.
Вскинув головку, Энн с возмущением посмотрела на мать.
— Как я могу кому-нибудь помешать, мамочка! — сказала она. — Ведь я уже большая. Правда, Ганс?
— Конечно, не помешаешь. Я с удовольствием возьму тебя с собой. Вот только сбегаю за твоими трусиками и полотенцем.
— Не беспокойтесь! Я кину их вам. Не забудьте, что вы должны вернуться в половине двенадцатого, — предупредила она, бросая вещи с балкона. Увидев, что зашевелились занавесы на балконной двери Берты, она подумала: «Я опять проштрафилась». И отнюдь не раскаиваясь в своем поступке, перегнувшись через перила, она крикнула вдогонку машине, бесшумно скользившей по дорожке сада:
— Желаю хорошо провести время!
Глава X
Самый лучший джаз-банд в самом лучшем (если верить рекламе) отеле Западного Берлина усердно выколачивал модную мелодию, а певица надрывающим душу голосом тянула в микрофон немецкие слова.
Прижавшись лбом к подбородку Стивена, Джой мечтательно вздохнула.
— Знаешь, я кажусь себе страшно светской. Ведь в таком шикарном месте мы после рождения Патриции ни разу не были.
— С меня довольно и Морского клуба, — пробормотал Стивен. — В таких местах, как это, я чувствую себя спекулянтом с черного рынка.
— Не правда ли, здесь все чересчур уж чопорны? Интересно, для кого приготовлен вот тот столик, похожий на цветущую клумбу?
— Для кого же, как не для «короля черного рынка»! Сие злачное место — наглядное свидетельство того, что, даже проиграв войну, можно нажить на ней капиталы.
Джой еще ближе прижалась к нему.
— Иногда ты говоришь, как Луэлла.
— Иногда я и чувствую, как Луэлла.
— Не правда ли, как мило, что они пригласили нас отпраздновать вместе с ними годовщину их свадьбы?
— Да. Милая пара.
Джаз сладостно замирал в последнем аккорде. Стивен задержал Джой дольше, чем это позволяли приличия.
— Милый! — прошептала она. — Как было чудесно! Будем ходить танцевать каждый вечер, а?
— Обязательно. Когда вернемся домой. Только придется мне обзавестись прицепом, чтобы таскать за собой по дансингам наше потомство: не могу допустить, чтобы ты доверяла детей приходящей нянюшке или не менее двух раз в неделю оставляла их на попечение твоей матери, даже если она и согласится на это.
Они вернулись к своему столику, за которым, помимо Луэллы и Тео, сидела еще какая-то незнакомая пара.
Луэлла сделала знак рукой.
— Познакомьтесь! Мисс… простите, я не расслышала ваше имя…
Очаровательная блондинка назвала себя:
— Карен Гетц. — И, обернувшись к тучному, лысеющему мужчине, представила его: — Тод Ирвин. Не знаю, слышали ли вы о Тоде, а если не слышали, это одно из величайших упущений вашей жизни. Тод превратил «Миддл Уест таймс рекорд» из регистратора конкурсов племенных свиней в такую газету, что даже господа из Пентагона раскрывают ее раньше других.
Стивен живо заинтересовался.
— Я о вас слышал. Вас часто цитируют в австралийских газетах.
— Ну и ну! Подумать только! — Тод сердечно пожал ему руку. — Вы и представить себе не можете, как я доволен. Я из тех ребят, которые хотят, чтобы их читали.
— Ну, уж вас-то читают, — заметила Луэлла. — Папа говорит, что после моих писем ваша передовица дает ему больше материала, нежели все официальные отчеты, сверхсекретные и всякие прочие.
Тод восторженно вздохнул.
— Ну, что вы только делаете с моим ego! [13] Ну-ка, скажите еще что-нибудь.
13
Я (лат.)
Некрасивое лицо Тео — лицо ученого — расплылось в улыбке.
— Если желаете, я могу предоставить вам полный отчет о впечатлении, какое произвела в Ракетном управлении ваша последняя статья о сделке между американскими и западногерманскими промышленниками.
— Потрясающе! У меня имеется еще пикантное сообщеньице от одного военного обозревателя в Бонне. Он заявляет, что в настоящее время нет причины, почему бы немцам не получить разрешение на изготовление атомных бомб и отравляющих газов.
— So! — произнес Тео на немецкий манер.
— Вы одни или с компанией? — вмешалась Луэлла.
— Одни.
— Не хотите ли присоединиться к нам?
— А как посмотрят на это ваши друзья? Я давно уже слыву за человека, который портит вечер.
— Одобрительно! — воскликнул Стивен. Джой сдержанно согласилась.
Кельнер заново накрывал стол. С поклоном он положил в карман доллар, полученный от Тода, и принял от него заказ на напитки.
Заиграл оркестр.
Тод предложил:
— Не потанцевать ли нам липси, Луэлла?
— А что такое липси? — с опаской спросила Луэлла.
— Новый танец. Вывезен из Лейпцига. В Восточной зоне от него все без ума.
— Неужели там танцуют? — сказала Джой, поднимаясь, чтобы танцевать с Тео.
— И еще как танцуют! Посмотрели бы вы, как танцует липси Карен, вы на коленях умоляли бы ее немедленно научить вас этому танцу.
Джой недоверчиво посмотрела вслед тоненькой девушке, танцующей со Стивеном: блондинка, волосы забраны вверх шиньоном, шуршащая юбка колоколом до колен, высоченные — десять сантиметров — каблуки, на запястье висит продолговатая сумочка, усыпанная брильянтиками. Одета по последнему слову моды.