Жасминовый ветер
Шрифт:
На мое удивление, Эмилия отнеслась с пониманием ко всему, сказанному мной. Я, честно говоря, боялся, что она сочтет меня психом, и предложит мне записаться на прием к психиатру, но она наоборот восприняла все максимально серьезно.
Вскоре подъехали сотрудники ГАИ, вызванные Свенельдом и отец Эмилии, благо, что он как раз находился совсем рядом.
– Я позвоню тебе, – вполголоса пообещал ей, прежде чем мы сделали вид, что совершенно незнакомы.
Эмилия
Сопротивляться этому было бесполезно, и мне стоило признаться самой себе в том, что я влюбилась в малоизвестного парня по уши, даже толком его не зная. Это было глупо? Безусловно. Но мои чувства
Из-за облаков появилась растущая луна, и моя комната озарилась ее ярким светом. Ветер, колыхнувший занавески, принес с собой неповторимый аромат моря и расцветающего жасмина. Мне совершенно не хотелось спать, и, слушая приближающиеся раскаты грома, я то и дело разглядывала свое платье, представляя, как вместе с Мариусом пойду на Бал вампиров. Наверное, не стоило думать об этом, ведь он мог сослаться на занятость или просто не захотеть пойти. А хватит ли вообще у меня смелости пригласить его? Сомневаюсь. Мои мысли были прерваны жужжанием мобильника, и на экране высветился номер того, кто не покидал моих мыслей весь вечер.
Мариус
Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову после встречи с Эмилией. Душу мою грело это сладостное предчувствие любви. Этому невозможно противиться, да я и не хотел. Мир вокруг меня словно преобразился и стал ярче. Вечером того же дня после похода в театр, который все же состоялся, я набрал номер Эмилии и мы долго говорили. Мне удалось узнать самое главное – весь вечер следующей пятницы мы сможем быть вместе с ней на Балу вампиров. Такая была традиция в школе, где она училась – ежегодно в начале мая совет старшеклассников устраивал тематическую вечеринку. Как выразилась девушка, «чтобы потусить как следует перед запарой с контрольными и экзаменами». Ученики старшей школы могли прийти на вечер с парой. Одна только мысль об этом приводила меня в восторг и доставляла радостное волнение. Свенельд и Джордано каждый раз начинали хихикать, стоило мне вспомнить хоть что-то, связанное с Эмилией.
Мне было крайне интересно увидеть ее в ипостаси вампира. Интересно, что она придумает? Всю неделю я с нетерпением ждал вечера пятницы. Многочисленная компания моих гостей отправилась домой накануне через разовый портал, который создал Свенельд прямо у меня в гостиной. Дни стояли жаркие, и я в это время прятался в своем роскошном доме, работая в кабинете. Под покровом ночи ходил к морю, после чего наведывался на то самое дерево, росшее у окна комнаты Эмилии. Она всегда безмятежно спала, не просыпаясь, лишь изредка что-то неразборчиво бормоча, и в одну ночь я решил пробраться в ее спальню. Мне хотелось увидеть ее еще ближе, вдохнуть тот воздух, которым дышит она и прикоснуться к тем вещам, которых касались ее руки.
Мои карманные часы показывали два часа ночи, в это время Эмилия видела десятый сон, так что шансы быть замеченным сводились к нулю, учитывая мою способность действовать бесшумно. Вот он – один из плюсов моей нынешней ипостаси. В своей человеческой жизни я обладал грацией слона в посудной лавке.
К ее дому я шел пешком, лишь иногда используя левитацию. Жаль, что на Земле нельзя пользоваться этой способностью открыто. В час-пик на дорогах левитация стала бы спасением. Ночь стояла светлая и теплая, поэтому окно комнаты было открыто настежь, что я посчитал хорошим знаком. Беззвучно приземлившись в углу за письменным столом, я принял человеческое обличие.
За мерным тиканьем часов было слышно биение сердца Эмилии, оно стучало спокойно и ровно. На стенах висело несколько картин с изображенными на них морскими пейзажами. Одна из них нарисована акварелью и, в отличие от остальных, на ней было изображено озеро, в котором отражалось оранжевое вечернее солнце, уходя за горизонт. Его последние лучи окрасили небо в золотисто-оранжевый
Оторвав взгляд от картины с озером, я подошел к письменному столу с полочками, на которых помимо книг, обнаружил несколько фотоальбомов. Взяв один из них и открыв первую страницу, увидел надпись «Школа», сделанную все тем же витиеватым почерком. На самой первой фотографии – маленькая девчушка, в которой я без труда узнал Эмилию. Такие же длинные темно-каштановые волосы, собранные в конский хвост, все та же открытая наивная улыбка. На фото Эми стояла с огромным букетом цветов, который был чуть ли не больше самой девочки. Подпись к фотографии – «1-ое сентября. Первый раз в первый класс». На следующем фото вместе с Эмилией рядом стоял высокий худощавый мужчина – ее отец. Было заметно, что дочь на него почти не похожа, разве только цвет волос и взгляд. Присмотревшись повнимательней, я заметил, что цвет глаз у них разный. Глаза ее отца были карими, а у Эми – небесно-синие. Значит, она унаследовала цвет глаз от матери, однако ее не было ни на одном фото.
Рядом с фотоальбомами на полке соседствовали книги. Что же она читает? Пробежался взглядом по корешкам книг – «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Граф Дракула» Брэма Стокера («Пресветлая Ар-Лиинн, только не Дракула!»– произнес мой внутренний голос), и даже «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Вишенкой на торте стал сборник цитат Фаины Раневской. «Серьезная библиотека!» – подумал я с улыбкой и взял томик Булгакова. Вот тут и стал заметен пожелтевший от времени конвертик, спрятанный за рядом томов. Внутри него обнаружились две фотографии. На одной из них стояла темноволосая женщина необычайной красоты – стройная, с длинными волосами ниже талии, открытой улыбкой и небесно-синими глазами. Она сидела на скамейке и на руках держала розовый кружевной сверточек, из-за которого едва виднелось малюсенькое личико новорожденного ребенка. На другой фотографии рядом с отцом Эмилии была та же самая женщина, с маленькой девочкой примерно двух лет на руках. Лица этих людей на первом фото просто светились от счастья. А вот на второй фотографии глаза женщины едва скрывали грусть. В ребенке я без труда узнал Эми, и заметил то, насколько она внешне похожа на женщину, держащую ее на руках, особенно схожими были глаза и их поразительный цвет. После этого несложно было догадаться, что эта красавица на фото – ни кто иная, как родная мать Эмилии! Так вот, от кого девушка унаследовала свои необыкновенные глаза! Но куда же исчезла эта женщина, и почему ее сейчас нет в этом доме? И почему мне кажется она знакомой? Где бы я мог ее видеть…
Ответы на эти вопросы были мне неизвестны, но одно стало для меня предельно ясным – эти фотографии были дороги Эми, и она не желала, чтобы кто-либо кроме нее знал об их существовании.
Убрав конверт с фотографиями на их прежнее место, я окинул еще раз взглядом письменный стол и не заметил больше ничего особо примечательного, кроме одной фотографии в рамке, с которой на меня смотрела Эмилия в школьной форме для старшеклассников, держа в руках цветущую ветку жасмина. И снова этот жасмин…
Я засмотрелся, разглядывая в сотый раз совершенные черты ее лица. Мне показалось, что прошло совсем немного времени, не более часа, но небо теперь из бархатно-черного сделалось светло-синим с бледными, слабо мерцающими точками звезд. Рассвет еще не начался, но был близок. Мне пора уходить, а точнее улетать. Оглянувшись в сторону спящей Эмилии, мысленно попрощался с ней до сегодняшнего вечера и, обернувшись вороном, вылетел в распахнутое окно комнаты, направляясь в сторону своего особняка.