Жатва II. Палач

Даниэль Зеа Рэй

На улице лил дождь. Я выбрала долгий путь домой. Пересекая квартал за кварталом, я хотела одного: вымокнуть до нитки, подхватить воспаление легких и умереть. Визг тормозов где-то в стороне отвлек меня от мрачных мыслей. Глухой удар заставил остановиться. Кто-то закричал. Женщина голосила на всю улицу. На перекрестке стояла машина. Вроде бы целая, если бы не вмятина на бампере. А по дороге катился детский мяч. Откуда ни возьмись, взялись люди. Они оттаскивали женщину от машины и кричали друг другу, что нужно вызвать скорую. Кто-то пытался залезть под машину, кто-то кричал, чтобы ничего не делали. Водитель вышел, и народ расступился. Мужчина завалился

на капот, и кто-то из толпы набросился на него. Он был пьян. Он был чертовски пьян. Мяч подкатился к моим ногам, будто послание с просьбой о помощи. Я закрыла глаза и совершила прыжок. Во втором измерении нет материальных объектов из первого, только Потоки и Истоки живых существ. Я подошла к замершим людям и заглянула одному из них через плечо. Ребенок лежал, изогнувшись в неестественной позе. Да, в первом измерении он находился под машиной. Его Поток покрывался черными пятнами и постепенно рассеивался в пространстве. Ребенок умирал. Почему ребенок должен погибнуть, а пьяный водитель остаться в живых? Чей это план? Бога? Но я не видела Бога, я и есть Бог для всех них. Я протянула ладонь к водителю и поманила пальцами его Поток. И тонкая струйка потянулась ко мне. Ребенок должен жить. Синее свечение коснулось пальцев. Мне не нужен его Исток. Только энергия Потока. Я окунула ладонь в это синее свечение и вобрала его Поток в себя. Затем направила указательный палец на ребенка и отдала все ему. Источник водителя стал мерцать и меркнуть. Вот и все. Все.

Я открыла глаза. Не сразу услышала вой сирен. Они заглушали плач ребенка. Его достали из-под машины. Посыпались слова благодарности Богу за чудесное спасение. Я записала их на свой счет. Воодушевленный народ не сразу заметил, что водитель машины лежит на дороге в стороне и не двигается. К нему подбежал кто-то, стал трясти за плечо.

– Джером! Вставай, пьяный ублюдок!

Я отвернулась и пошла дальше. Джером. Мою первую жертву звали Джером.

***

Вечером не было вопросов о том, где я шаталась целый день и почему шмыгаю носом. На следующий день я слегла с температурой. Через неделю меня госпитализировали с двусторонней пневмонией в больницу Т. Еще день спустя я оказалась в реанимации. Я знала, что сама выбрала эту дорогу. Я ждала, когда, наконец, мне позволят пройти ее до конца. Я не знаю, кто отдал за меня жизнь. Кого дядя Альфред выбрал в жертвы Жатвы, чтобы спасти меня. Но второе имя точно можно было записать в список моих жертв.

***

В больнице, где меня держали, визитеры ко мне заявлялись редко. Альфред постоянно передавал мне приветы от моей родни. Матери с отцом накладно было ездить за триста километров меня навещать, а пользоваться социальными сетями мне до сих пор запрещалось. Потому все общение сводилось к передаче приветов и пожеланиям скорейшего выздоровления. В один из дней Альфред пришел ко мне не один.

– Мэйю, познакомься, это Дерек!

Дерек, которому было явно за двадцать, улыбнулся и остановился у моей койки. Зачем Альфред привел с собой хранителя, я не знала и знать, в общем-то, не хотела.

– Вы пообщайтесь немного, – Альфред подмигнул мне, – а я пойду нам кофе принесу.

Оставшись наедине с хранителем, годков на шесть-восемь меня старше, я надвинула одеяло на плечи и прищурилась.

– Это мне стоит тебя бояться, а не наоборот, – он поставил стул у моей кровати и присел на него.

– Кто ты такой?

– С этого момента – твой лучший друг, – он произнес это обреченно, как будто выбора ему не дали.

– И кто решил, что ты мой лучший

друг?

– Не я, – он сложил руки на груди.

– Стоит пневмонию подцепить – а они уже трясутся от страха и приставляют ко мне охранника, – я откинула одеяло и присела в кровати.

– Палачи редко болеют, – заметил он.

– Редко, но метко, – вздохнула я. – Значит, ты будешь за мной следить?

– Ты задаешь неудобные вопросы.

Я внимательно всмотрелась в черты его лица и поняла, что этот Дерек кого-то мне напоминает.

– Ты с моим младшим братом в одной классе учишься, – улыбнулся Дерек. – Моя фамилия Ригард.

Я поджала губы и понимающе кивнула.

– Кстати, тебя неделю назад перевели в другой класс. По правилам, ты не должна общаться с моими родственниками.

– Да я и так с ними не общалась, – вздохнула и поправила кислородные канюли на носу.

– Зато твоя сестрица везде свой нос сует! – засмеялся Дерек и искоса взглянул на меня. – Дерьмово выглядишь, Мэйю.

– У меня пневмония, – напомнила я. – Так в чем смысл твоего визита?

– Познакомиться пришел. В следующий раз мы с тобой встретимся в тренировочном зале в воскресной школе. Я буду тебя тренировать.

– Меня? Чему ты можешь меня научить?

– Я буду тренировать твое материальное тело в этом измерении и метафизическое во втором. За два года ты должна освоить азы самообороны и ведения боя в первых двух измерениях.

– Что-то я не припомню, чтобы Альфред рассказывал мне о таких тренировках.

– О них узнают тогда, когда становятся к ним готовы. Месяц назад ты созрела. Сила твоего Истока значительно возросла. Значит, с тобой можно начинать работать.

– И ты занимаешься тем, что тренируешь таких, как я?

– Меня научили тренировать таких, как ты, – кивнул он.

– И сколько учеников у тебя было?

Он снова обреченно на меня посмотрел.

– Ты мой первый и последний ученик, Мэйю. Другого таким, как я, не дано.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на него. Было ли мне его жаль? Нет. Я злилась на Альфреда и его руководство за то, что они приставили ко мне этого хранителя, не дав ни мне, ни ему возможности выбрать, чего мы сами хотим.

– Тебя выпишут в понедельник. Начиная с воскресенья следующей недели мы с тобой будем тренироваться ежедневно по вечерам. Место встречи определять буду я. Если не явишься хоть раз без уважительной причины, я сообщу Альфреду, и последствия ты знаешь.

– Уважительных причин для неявки не существует, – буркнула я и снова легла.

– Одна есть точно.

Я внимательно на него посмотрела.

– Смерть, – вежливо напомнил он.

***

В понедельник меня выписали из больницы, а во вторник я уже оказалась в школе. Я как всегда подошла к своему шкафчику, открыла его и начала молча перебирать книги. Роуз остановилась рядом со мной, активно высматривая кого-то в коридоре.

– У тебя расписание изменилось. Ты помнишь?

– У тебя тоже, – я складывала книги в рюкзак.

– Не я придумала эту рокировку, – она обняла меня за плечи и склонилась к уху. – Подружись с Уорреном Райтом. Он хранитель. Его брат Билли в одном классе к Одьеном и Кейдж учится. Если сможешь подмазаться к Уоррену, остальные тебя перестанут трогать.

– Они его бояться?

– Он хранитель. Конечно, они его бояться. Тем более, что папаша Райтов потомственный архиерей. От Мэрил Бижуа держись подальше. Она долбанутая. Мои подруги тебя не тронут, но и ты на рожон не лезь.

– Я вообще никого не трогаю.