Жатва
Шрифт:
«Профессиональная зрелость не обязательно сопровождается телесной», — подумала Эбби.
— Как ее основные органы? — поинтересовалась китаянка.
— Поддерживаются в стабильном состоянии.
— Главное, чтобы не падало давление. Пусть почки обильно снабжаются кровью. Не каждый день судьба преподносит симпатичную пару почек, да еще и четвертой группы с положительным резусом.
Вивьен надела чистые хирургические штаны, завязывающиеся на поясе, и заправила в них блузу. Все ее движения отличались точностью. Даже элегантностью.
— Пойдешь на жатву? — спросила Эбби.
— Если
Вивьен закрыла шкафчик, щелкнув замком.
— Есть минутка? Хочу познакомить тебя с Джошем.
— Кто он?
— Мой пациент. Достался мне по линии обучения. Он сейчас в палате интенсивной терапии.
Они покинули раздевалку, вышли в коридор и направились к лифту. Свою коротконогость Вивьен компенсировала быстрыми, почти яростными шагами.
— Нельзя говорить об успехе пересадки сердца, пока не сравнишь состояние пациента до и после операции, — сказала Вивьен. — Сейчас я тебе покажу этого парня с его собственным сердцем. Быть может, для тебя кое-что прояснится.
— Что ты имеешь в виду?
— У твоей пациентки есть сердце, но умер мозг. У моего парня здоровый мозг и практически нет сердца.
Двери лифта распахнулись. Вивьен вошла в кабину.
— Когда видишь такие трагедии, некоторые вещи начинают обретать смысл.
В лифте они ехали молча.
«Конечно, в этом есть смысл, — думала Эбби. — И большой смысл. Вивьен его видит отчетливо. Но мне не прогнать из памяти ту картину… Дочери Карен, совсем еще дети… Они стояли возле постели матери, боясь до нее дотронуться».
Так же молча Вивьен вела Эбби в палату отделения интенсивной терапии.
Джошуа О’Дей спал на койке № 4.
— Целыми днями только и делает, что спит, — пояснила медсестра.
У нее были светлые волосы и миловидное лицо. На бедже значилось: «ХАННА ЛАВ, ДИПЛОМИРОВАННАЯ МЕДСЕСТРА».
— Из-за перемены лекарств? — спросила Вивьен.
— Думаю, из-за депрессии, — покачала головой Ханна и вздохнула. — Я ухаживаю за ним уже не первую неделю. С самого дня его поступления. Он такой замечательный парень. Мне он очень нравится. Простой, бесхитростный. Раньше он со мной разговаривал. А с недавних пор погрузился в эту спячку. Когда не спит, лежит и смотрит на свои трофеи.
Ханна кивнула в сторону тумбочки, на которой любовно были разложены спортивные ленты и вымпелы. Среди них находились и его собственные награды, самой ранней из которых был вымпел, полученный Джошем еще в третьем классе. Тогда, будучи бойскаутом-волчонком [5] , он участвовал в соревнованиях «Дерби соснового леса» [6] . Эбби знала об этих соревнованиях. Как и Джошуа О’Дей, ее брат был бойскаутом-волчонком.
5
Младшая группа бойскаутов: от 8 до 10 лет.
6
Гонки самодельных автомобилей, которые первоначально делались преимущественно из соснового дерева. Очень популярны среди бойскаутов-волчат.
Эбби подошла к койке. Парнишка выглядел гораздо младше своих лет. Судя по записи в истории болезни, ему было уже семнадцать, но он вполне бы сошел за четырнадцатилетнего. Вокруг его постели, словно лианы, переплетались пластиковые трубки капельниц, а также трубки артериальных датчиков и катетеров Свана-Ганца. Последние использовались для наблюдения за давлением в правом предсердии и легочной артерии. Все данные выводились на монитор. Давление в правом предсердии было высоким. Сердце парня не справлялось со своей главной задачей — качать кровь. Кровь шла обратно в венозную систему. Это было видно и без монитора. Эбби сразу отметила раздутые вены на шее Джоша.
— Два года назад он был звездой школьной бейсбольной команды в Реддинге, — сказала Вивьен. — Я не разбираюсь в бейсболе и не могу оценить его уровень. Но отец парня очень гордится его успехами.
— Очень гордится, — подтвердила Ханна. — Недавно заявился в палату с мячом и бейсбольными перчатками. Затеяли игру. Уж не знаю, как в бейсболе называются эти приемчики, но папашу мне пришлось выставить.
Она засмеялась:
— Отец в мальчишке просто души не чает.
— И давно он болеет? — спросила Эбби.
— В школе пропустил целый год, — сказала Вивьен. — Два года назад подцепил вирус. Вирус Коксаки, тип В. За шесть месяцев у него развилась острая сердечная недостаточность. В нашей клинике Джош уже месяц. Ждет новое сердце… Правда, Джош?
Парень открыл глаза. Казалось, он смотрит на врачей через несколько слоев марли. Джош несколько раз моргнул, затем улыбнулся Вивьен:
— Привет, доктор Чао.
— Гляжу, у тебя появились новые ленты.
— Вы про эти? — Джош закатил глаза. — Даже не знаю, откуда мама их выкопала. Она у меня хранит все подряд. Даже мои молочные зубы. Собраны у нее в мешочек. По-моему, это уже слишком.
— Джош, как видишь, я пришла не одна. Познакомься: это доктор Ди Маттео, хирург-ординатор.
— Здравствуй, Джош, — улыбнулась Эбби.
Казалось, парень только сейчас заметил ее присутствие. Он молчал.
— Ты не возражаешь, если доктор Ди Маттео тебя осмотрит? — спросила Вивьен.
— Зачем?
— Когда получишь новое сердце, будешь носиться не хуже Дорожного Бегуна. Помнишь мультики о нем? Тогда мы уже не сможем разложить тебя на койке и провести врачебный осмотр.
— И любите же вы эти осмотры, — улыбнулся Джош.
Эбби подошла к койке. Джош послушно расстегнул пижаму. Грудь у него была бледной, совсем без растительности. Как у ребенка. А ведь Джош уже был подростком. Эбби прижала руку к его сердцу. Оно билось слабо, будто птица, уставшая натыкаться на прутья клетки. Эбби достала стетоскоп. Она стояла, слушая удары сердца Джоша. Во взгляде парня сквозили настороженность и недоверие. Подобные взгляды Эбби часто видела в педиатрических палатах. Так смотрят дети, которые слишком давно находятся в больнице и знают: каждая новая пара врачебных рук — это новая боль. Когда она смотала и убрала в карман стетоскоп, Джош облегченно вздохнул.