Жатва
Шрифт:
— Мистер Парр, президент вашей клиники, рассказал мне подробности. И адвокат мистера Восса — тоже.
Вивьен и Эбби переглянулись.
— Его адвокат? — переспросила Вивьен.
— Да. — Взгляд Тарасова переместился на его бывшую студентку. — Вы хотели, чтобы меня осудили?
— Я пыталась спасти Джоша.
— Вы утаили существенные сведения.
— Зато теперь Джош жив и идет на поправку.
— То, что сейчас скажу, я больше повторять не буду. Впредь никогда так не делайте.
Вивьен было собралась ответить, но ограничилась вежливым кивком. Вся
Однако Тарасов не купился на ее смирение. Он смотрел на Вивьен с легким раздражением. Потом вдруг рассмеялся и снова взялся за карточки.
— Мне надо было бы еще тогда выгнать вас из Гарварда. Не воспользовался шансом.
— Приготовились! К повороту! — крикнул Марк, толкая румпель.
Нос «Моего пристанища» повернулся по ветру. Паруса трещали, канаты лупили по палубе. Радж Мохандас поспешил к лебедке правого борта, чтобы развернуть кливер. Парус с громким хлопком принял в себя ветер. Яхта накренилась на правый борт. Из каюты внизу донеслось клацанье жестянок с прохладительными напитками.
— Эбби, к перилам с подветренной стороны! — распорядился Марк. — Марш на подветренную сторону.
Эбби переместилась на левый борт, где схватилась за спасательный трос, в очередной раз мысленно поклявшись больше никогда не ступать на борт яхты.
«Что делает с мужчинами парусное судно? — думала она. — Что с ними делает море? Почему они безостановочно кричат?»
Кричали все четверо: Марк, Мохандас, его восемнадцатилетний сын Хенк и Пит Джигли, ординатор третьего года. Они буквально орали. О парусах, которые требовалось натянуть, о спинакер-гиках и упущенных порывах ветра. И конечно же, они орали из-за «Красноглазки» Билла Арчера, которая упрямо нагоняла яхту Марка. Вдобавок они орали на Эбби. Ее роль в гонках определялась вежливым словом «балласт». Проще говоря, мертвый груз. Эту роль обычно исполняли мешки с песком. Эбби была живым, движущимся мешком. Мужчины кричали, и Эбби послушно перемещалась к противоположному борту, где ее в очередной раз выворачивало. Мужчины не страдали от качки. Они сновали по палубе в своих дорогих яхтенных ботинках и кричали:
— Почти у цели! Еще один галс. К повороту!
Мохандас и Джигли возобновили свои неистовые палубные танцы.
— Поворачиваем!
«Мое пристанище» снова поймала ветер и накренилась на левый борт. Эбби перебралась к правому. И опять скрипели паруса и хлестали канаты. Мохандас вращал рукоятку лебедки, и с каждым оборотом вздувались мышцы на его смуглой руке.
— Догоняют! — крикнул Хенк.
«Красноглазка» приблизилась к ним еще на полкорпуса. Ветер доносил крики Арчера. Как и Марк, он кричал на свою команду, требуя нагнать соперника.
«Мое пристанище» обогнула буй и двинулась по ветру. Джигли сражался со спинакер-гиком. Хенк сворачивал кливер.
Эбби перегнулась через борт. Ее опять тошнило.
— Черт! Они у нас на хвосте! — крикнул Марк. — Ставьте снова этот долбаный спинакер! Слышали? Шевелитесь! Живее!
Джигли с Хенком
— Вот так, моя девочка! — радовался Марк. — Давай, оставь их позади!
— Эй, смотрите! — крикнул Джигли, указывая на яхту-соперницу. — Что это с ними?
Эбби кое-как подняла голову и оглянулась на яхту Арчера.
«Красноглазка» их больше не догоняла. Развернувшись вблизи буя, судно двинулось к берегу.
— Они включили двигатель, — сказал Марк.
— Думаете, смирились с поражением?
— Чтобы Арчер вышел из игры? Быть такого не может.
— Но тогда почему они возвращаются?
— Думаю, лучше их догнать и спросить. Опускайте спинакер, — распорядился Марк, он тоже включил двигатель. — Идем к берегу.
«Слава тебе господи!» — подумала Эбби.
К тому времени, когда яхта, тарахтя двигателем, входила в гавань, Эбби почти уже не тошнило. «Красноглазка» стояла, привязанная к тумбе пирса. Команда складывала паруса и сматывала канаты.
— Эй, на «Красноглазке»! — крикнул Марк, когда они проходили мимо. — В чем дело?
Арчер помахал сотовым телефоном:
— Мэрили вдруг позвонила! Сказала, чтобы мы возвращались. Что-то серьезное. По телефону говорить не стала. Она ждет нас в яхт-клубе.
— Хорошо. Встретимся в баре. — Марк оглядел свою команду. — Пока встаем на якорь. Зайдем в бар, пропустим по стаканчику, узнаем, в чем дело, и снова в море.
— Только поищите себе другой балласт. Я схожу, — заявила Эбби.
— Как? Уже? — искренне удивился Марк.
— А ты не видел, что со мной было? Тут уже не до наслаждений гонками.
— Бедняжечка моя. Я заглажу свою вину. Что желаешь? Шампанское. Цветы. Ресторан на твой выбор.
— Высади меня на берег.
Смеясь, Марк направил яхту к пирсу.
— Слушаюсь, мой первый помощник.
«Мое пристанище» остановилась у пирса. Мохандас с сыном быстро закрепили яхту носовым и кормовым канатами. Эбби пулей вылетела на причал. Ей показалось, что даже он раскачивается.
— Такелаж пока не снимать, — распорядился Марк. — Узнаем сначала, из-за чего всполошилась Мэрили.
— Наверняка затеяла вечеринку, — предположил Мохандас.
«Только этого мне еще не хватало», — подумала Эбби, идя с Марком к зданию яхт-клуба.
Марк властно обнимал ее за плечи. Опять слушать мужские разговоры о море и яхтах. Опять смотреть на загорелых мужчин в спортивных рубашках, которые будут глотать джин-тоник и оглушительно смеяться.
После залитого солнцем пирса интерьер яхт-клуба показался ей сумрачным. Еще удивительнее была тишина. Возле бара стояла Мэрили со стаканом в руке. Арчер сидел за столиком. Никакой выпивки. Только бумажный кораблик, наспех сделанный из салфетки. Вся команда «Красноглазки» собралась возле барной стойки. Неподвижные. Молчаливые. Единственным звуком было позвякивание кубиков льда в стакане Мэрили. Она сделала маленький глоток и отрешенно поставила стакан на стойку.
— Что-то случилось? — спросил Марк.