Жатва
Шрифт:
– На него идите! На него! Задавим крысу!
К сожалению для собравшихся в бараке солдат, это уже напоминало агонию – я успешно расправлялся с отдельными храбрецами, количество невредимых противников быстро сокращалось и концовка боя превратилась в откровенное избиение.
Самый живучий из врагов попытался вылезти на улицу сквозь непропорционально маленькое окошко, получил удар в спину и навсегда затих, Я убедился в том, что среди валявшихся повсюду раненых нет особо хитрых притворщиков, затем вернулся к выходу – и заметил выползавшего из барака человека. Окровавленную ногу беглеца стягивала грубая повязка, каждое движение наверняка
Наверное, если бы от этого не зависела моя собственная шкура, я бы оставил его в живых. Но сейчас было совсем не то время.
– Сука, – прошептал воин, расслышав мои шаги. – Сука. Тварь.
– Ничего, дружище, ваши мертвецы у нас в королевстве тоже всех подряд режут. Готов сдохнуть?
– Тебя найдут, тварь.
– Обязательно, – согласился я, выпуская на свободу щупальце оранжевой дымки. – Найдут и очень сильно об этом пожалеют.
– Ты… а… а-а-а!
Выглянув во двор, но не обнаружив там ничего интересного, я вернулся обратно и принялся собирать души. Большинство солдат уже отправились на тот свет, некоторые раненые старательно изображали из себя мертвецов, но их актерская игра мало что изменила – у меня было достаточно времени для того, чтобы проверить каждое тело. Итогом всего этого стал еще один взятый уровень, а также заполнившаяся наполовину шкала прогресса.
Моя стратегия однозначно давала результат. Да еще какой.
– Так… а, вот он.
Забрав нож, я отправился на улицу и провел несколько минут под дождем, наслаждаясь чистой свежестью ночного воздуха и бегущими по лицу каплями. Продолжать начатое дело откровенно не хотелось, но тормозить на полпути тоже было нельзя – второго такого шанса могло и не подвернуться.
– Зайти, выйти. Ничего такого.
Разумеется, на практике все оказалось чуть сложнее, чем в теории – дверь во второй барак почему-то оказалась запертой, а чтобы найти ключи, мне пришлось обыскать успевшие закоченеть тела часовых. Зато когда я пробрался внутрь и закрыл за собой замок, то испытал то же самое чувство, которое наверняка испытывает норка, пробравшаяся в плотно набитый курами сарай. Здесь жило заметно меньше людей, чем в первой казарме, все они мирно дрыхли, мое появление никого не разбудило…
Первый солдат расстался с жизнью тихо и мирно, второй немного подергался перед кончиной, а затем все слилось в бесконечную череду однообразных действий. Подойти к кровати, накрыть ладонью рот спящего, ударить мечом. Призвать силу богини, отправить к ней душу умершего. Перейти к следующей койке. Повторить все с самого начала. Повторить еще раз. И еще.
Одна из жертв умудрилась изо всех сил впиться зубами в мою ладонь, я невольно выругался, но мой голос никого не разбудил – эти солдаты спали гораздо крепче своих соседей. Либо же в их рядах попросту не нашлось своих полуночников.
– Сука.
Вытерев сочившуюся из ранок кровь, я прошептал еще несколько ласковых слов, а затем вернулся к работе, стараясь тратить как можно меньше времени. Десять секунд на убийство, девять… восемь…
По телу одна за другой прошли три волны умиротворяющего тепла, я мелком отметил тот факт, что заслужил очередные награды – а потом живых солдат банально не осталось. На этот раз все прошло без лишних эксцессов, никто не стал поднимать тревогу или же вступать со мной в рукопашную схватку – несколько десятков человек попросту закончили свое существование,
– Сплошная польза, мать твою, – пробормотал я, рассматривая нервно подрагивающие пальцы. – Вот дерьмо.
После двух зачищенных казарм операцию вполне можно было свернуть, но у меня в душе ни с того ни с сего проснулось упрямство – от гарнизона крепости остались жалкие ошметки, а перебить спящих офицеров не составляло особого труда. Дело требовалось закончить на мажорной ноте.
Тихо ругая себя за жадность и стремление к ненужному риску, я добрался до входа в цитадель, прислушался к царившей за узенькой дверью тишине, прошмыгнул внутрь – и оказался в тесном каменном мешке, явно предназначенном для уничтожения рвущихся на приступ врагов. На потолке чернели отверстия для сброса кипящей смолы, стены были испещрены крохотными бойницами, а два из трех узких выходов оказались перекрыты массивными железными решетками. Я направился к последнему, прошел по неприятной извилистой кишке и оказался в следующем зале. Тут пролегал следующий рубеж обороны – большой атриум окружала идущая по второму ярусу терраса, с которой было очень удобно отстреливать лезущих из прохода неудачников. Благо, что сейчас ни одного лучника рядом не наблюдалось.
Миновав это укрепление, я наконец-то оказался в жилой части здания – впереди показалась огромная столовая, на стенах которой были любовно развешаны цветастые флаги, скрещенные топоры и другие атрибуты нормального средневекового замка. За длинными столами не нашлось ни единой живой души, однако мой нос тут же уловил аромат жареного мяса, а уши засекли доносившийся из ближайшего помещения шум – окопавшиеся там повара явно работали на износ, готовя утреннюю трапезу для всего остального гарнизона.
– Ну, как говорится, ничего личного…
Я не видел в кашеварах серьезной угрозы, так что позволил себе небольшую вольность – спокойно зашел на кухню, прикрыл за собой дверь… и столкнулся с недоумевающими взглядами десяти упитанных мужиков.
– Ты еще что за хрен?
– У него куртка в крови!
– Ты что за хрен? – повторил вопрос самый грузный из моих оппонентов, берясь за рукоять огромного тесака. – Ну?
Никакого смысла в беседе с ним я не видел, так что молча шагнул вперед.
– У него меч, – взвизгнул кто-то очень и очень наблюдательный. – Это убийца!
– Слышь, паря, ты это, не шали…
Вместо ответа я сделал резкий выпад, проткнул ближайшему повару живот – и тут же был вынужден сместиться в сторону, уворачиваясь от брошенного топорика. Грозное оружие со звоном ударилось о каменную кладку, упало на стол и вдребезги разбило стоявшую там чашку.
– Он меня… он меня…
– Режь урода, – густым басом заорал какой-то бородатый мужик, тоже хватаясь за нож. – Режь его!
Я внезапно осознал, что воевать на свету против десятка здоровенных жлобов вовсе не так удобно, как резать беззащитных сонь, но отступать было уже поздно. Мимо головы пролетела какая-то посудина, главный повар молча бросился вперед – и мне пришлось самым натуральным образом защищать свою жизнь. Пространства для маневра отчаянно не хватало, но короткий меч все же позволял блокировать удары – я отбил в сторону тесак, полоснул его владельца по горлу, пнул ногой… а затем получил в плечо еще один разделочный топорик. Левую руку прострелила острая боль, на порванной куртке выступила кровь…