Жажда крови
Шрифт:
– Все закончилось, он мертв, – тихо произнес он.
Катрин разрыдалась. Герхард сел рядом, обнял ее и укачивал, как ребенка, пока она не взяла себя в руки.
– Вероника, – проговорила она прерывающимся голосом и подошла к подруге, которая все еще сидела неподвижно на полу рядом с кроватью. – Вероника, тебе нужно лечь.
– Мы должны избавиться от Фукса, – сказал Герхард.
– Что ты имеешь в виду?
Он подошел к кровати и помог уложить
– Скорее всего, Фукса впустила в больницу дежурная сестра. Если его найдут здесь мертвым, то мы окажемся за решеткой за убийство.
– Но это же смешно! Мы никого не убивали, мы…
– Да кто нам поверит! – нетерпеливо прервал ее Герхард. – До рассвета мы должны его отсюда убрать. Нельзя, чтобы об этом узнала вся деревня. Тогда мы лишимся шанса победить Носферату.
Катрин посмотрела на Веронику, забывшуюся беспокойным сном.
– Хорошо. И что мы должны сделать?
Герхард быстро осмотрел палату, открыл окно и выглянул на улицу.
– Мы на втором этаже. Я положу его на подоконник, он как раз довольно широкий. Тогда мы сможем перетащить его в машину и отвезти в Монзинген.
Герхард сделал паузу и добавил:
– Нам нужно его похоронить.
Катрин кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Я пойду и подгоню поближе машину.
Они кое-как затащили труп в багажник машины, после этого сообщили дежурной сестре о том, что упал штатив с капельницей, и уехали из клиники, когда начало вставать солнце. Город еще спал, они оба смертельно устали, но о том, чтобы отдохнуть и выспаться, им пока думать было рано.
В Монзингене тоже царило полное спокойствие. Никому не было дела до того, что Герхард и Катрин остановились у здания церкви и занесли туда мертвого Фукса.
Наступило утро, Герхард успел выкопать могилу, а Катрин прочитала над телом молитву, но на улице так никто и не появился.
Слова вампира не выходили у молодого врача из головы. «Ему никто не может противостоять», – сказал бывший пастор в клинике. И безжизненная тишина в Монзингене будто подтверждала его слова.
Похоронив пастора, Герхард сказал:
– Мы обязательно должны поспать иначе не продержимся. Когда сегодня заходит солнце?
– Я точно не знаю. Думаю, около семи.
– Хорошо, тогда у нас есть пара часов, чтобы отдохнуть. Пойдем. Я уверен, что нас и сегодня ждет насыщенная событиями ночь.
Он оказался прав.
* * *
Катрин разбудил шум. Она села в кровати и несколько секунд пыталась прийти в себя. В комнате было темно, и она не могла понять, почему. В обед она задернула шторы, чтобы хоть как-то уснуть, но тогда в комнате было сумеречно. А сейчас – темень…
Девушка окончательно проснулась и поняла: вечер уже наступил. Она проспала гораздо дольше, чем хотела!
Она резко повернулась к столику у кровати, включила лампу и взяла в руки будильник. Ничего, никакого звука. Часы остановились.
Герхард! Почему он ее не разбудил? Может, что-то случилось?
От этих мыслей у Катрин началась паника. Она стремительно вскочила, смахнула со лба пряди белых волос и на ходу надела туфли. В этот момент из окна подул холодный ветер. «Окно, – подумала она рассеяно. – Я же его закрывала».
– Катрин, куда это ты так спешишь? Разве так встречают мужа?
Вслед за этими слова раздался тихий смех.
Молодая женщина замерла на месте. Ее сердце как будто остановилось, а кровь превратилась в лед. Следующие секунды тянулись бесконечно. Катрин была не в состоянии двинуться с места. Ночной кошмар, который преследовал ее весь последний месяц, стал реальностью.
Она чувствовала приближение холода. Но это был не ветер. К холоду добавился неприятный запах. Она стояла и смотрела в зеркало комода рядом с дверью, но в нем отражалась только сама Катрин. Комната казалась пустой.
Слезы навернулись у нее на глазах. Безумие последних часов требовало от Катрин выдержки, которой у нее уже не было. Если бы Герхард был сейчас здесь… Одна она не справится.
Холодная рука опустилась на ее плечо. Девушка знала, что незваный гость стоит за ее спиной, но не слышала его дыхания. Только зловоние. Пахло все тем же – затхлостью, смертью и тленом.
– Что случилось, Катрин? Ты меня боишься?
Она не могла ему ответить. В горле пересохло от страха. Его рука сжала ее плечо сильнее и легко развернула девушку. И тогда ей пришлось взглянуть в лицо тому, кто когда-то был ее мужем.
Это уже был не тот Бернд Бауэр, которого она любила, с которым жила и от которого родила ребенка. Его глаза были мертвы. Где-то глубоко в них мерцал огонь, не имевший ничего общего с жизнью.
Он стал монстром и жил по правилам преисподней. Когда Катрин это поняла, из ее груди, наконец, вырвался крик. Крик отчаяния, полностью охватившего ее.
Бернд не реагировал. Он стоял перед ней, крепко держа ее за плечи и не сводя с нее глаз.