Жажда мести
Шрифт:
Запах цветов, простыни и их странный цвет удивили его. Фрост опустил ноги на пол и внимательно присмотрелся к аккуратно забинтованной груди. Видно, повязка была наложена совсем недавно. Он взглянул на часы. Если их календарь не врал, то прошло двое суток с того дня, когда… Его желудок охватили спазмы при одной мысли об акулах и о том, что случилось с Нонни и Цуном.
— Будь прокляты эти твари, — прошептал он. Капитан встал, придерживаясь за стенку. Из одежды на нем совершенно ничего не было. Он провел рукой по лицу: щетина исчезла, даже усы были аккуратно
Немного шатаясь от слабости, он подошел к зеркалу, закрепленному на переборке, и взглянул на свое изображение. Лицо сильно загорело, а на висках как будто прибавилось седины.
— Ведьма! — произнес он, и сам испугался звука своего голоса.
Значит, его кто-то вытащил из воды? И что это за корабль или яхта, на борту которой он находится? Все эти простыни, запах — здесь явно чувствуется присутствие женщины. Красивой женщины, судя по аромату духов.
Наверное, его спасли яхтсмены, которые случайно проплывали мимо перевернутой шлюпки.
Повязки на лице не было, он нашел ее выстиранной и аккуратно сложенной на прикроватной тумбочке. Хэнк вспомнил еще кое-какие подробности: выстрелы и парус, призрачно качающийся в двухстах ярдах от его разбитой лодки. Выстрелы?
Кто-то на борту этого судна умеет очень хорошо стрелять.
Он открыл встроенный шкаф в надежде найти что-нибудь из одежды. Ее там было много, но только не на него — какие-то шорты, юбки, блузки, даже один женский халат. Но в углу шкафа Капитан увидел то, что его очень заинтересовало. Дорогой ружейный футляр. В таких хранили свое оружие большие шишки, чьим хобби было сафари.
Он вынул его, щелкнул замками и открыл крышку. Внутри, в бархатном углублении, находилась снайперская винтовка “стейр-манлихер” с мощным оптическим прицелом. Фросту приходилось раньше иметь дело с такими, и он считал их самыми точными и надежными винтовками в мире.
Он повертел ее в руках, отстегнул пятизарядную обойму, проверил патронник, щелкнул затвором и положил палец на спусковой крючок. Винтовка так и просилась, чтобы из нее выстрелили.
— Калибр семь шестьдесят два, — неожиданно раздался за его спиной женский голос, он резко повернулся, вскинув винтовку наизготовку, и только потом вспомнил, что она разряжена.
— Значит, из всей одежды вам больше всего понравилась винтовка?
Фрост улыбнулся.
— Там нет подходящей для меня одежды, только женская. Я проверил. Судя по содержимому шкафа, вы одна на судне.
— А вдруг не одна?
— Тогда на борту должна быть еще одна девушка, вашего размера.
Он взглянул более внимательно на стоящую в узком дверном проеме девушку, на ее привлекательное загорелое лицо, длинные темно-каштановые волосы, струящиеся в потоке падающих сзади солнечных лучей. Из одежды на ней был лишь темно-синий купальник, который мало что скрывал и еще более оттенял бронзовый цвет кожи. Она сделала шаг в каюту, и Хэнк обратил внимание на ее ножки, чью стройность подчеркивали босоножки на каблучке, и плавный изгиб бедер. Ее шею обвивала тонкая золотая цепочка и, насколько он мог рассмотреть на таком расстоянии, на лице не было никакого макияжа.
— Вы полезли в шкаф, потому что хотели найти одежду? — Нет, просто из-за любопытства, — ответил Фрост, укладывая винтовку в футляр.
— Из-за любопытства?
— Да, хотелось знать, кто и из чего попал в акулу на расстоянии двухсот футов.
— Я, из этого, — показала она на винтовку.
— Отлично. Я очень рад, что вы не промазали.
— Ну ладно, оденьтесь во что-нибудь и давайте поднимемся на палубу. Расскажете мне о себе.
— К сожалению, не мой стиль, — махнул рукой Хэнк в сторону шкафа.
— Здесь где-то мой брат держит свои рубашки, шорты и кроссовки. Посмотрите вон в той тумбочке. Наверное, вы стесняетесь наготы…
— Чьей — моей или вашей?
— Своей, о моей, может быть, поговорим попозже, — отрезала девушка, повернулась и вышла из каюты.
Фрост долго смотрел ей вслед в непонятном оцепенении, затем стряхнул пелену странного очарования, подошел к тумбочке и достал из нее одежду, о которой говорила девушка. Морщась от боли, он натянул легкую рубашку с вышитым на груди крокодилом, джинсы и кроссовки, которые оказались немного тесноваты.
Приодевшись таким образом, он поднялся по трапу на палубу. Солнце уже садилось, и его раскаленный край несмело касался поверхности моря далеко-далеко на горизонте, словно пробуя, не холодная ли вода.
— Добрый вечер, — обратился он к девушке, которая стояла у поручня и смотрела на закат. — Как вас зовут? Она повернулась к нему и улыбнулась.
— Констанца.
— А я — Хэнк Фрост. Вам что, пришлось выковыривать из меня свинец? — показал он на забинтованную грудь.
— Да, но я знаю, как это делать, приходилось раньше… Мой брат был ранен и не хотел, чтобы об этом знал наш дядя.
— Понятно, — кивнул Хэнк и окинул взглядом приличных размеров яхту, — Ваша?
— Да. Вернее, моего дяди, но это все равно. Я нашла у вас в кармане зажигалку и пачку размокшего “Кэмела”. Хотите закурить? У меня тут их полно.
Она протянула ему пачку дорогих сигарет и щелкнула золотым “Данхилом”.
— Хэнк Фрост… Красиво. Вашим товарищам, которые были в шлюпке, я уже ничем помочь не могла. Вы говорили о них, когда были без сознания. И еще выкрикивали имя какой-то женщины, Евы, как будто вы собирались ее убить. Это правда?
— Да. Ее зовут Ева Чапман.
— В горячке вы шептали и другое имя — Бесс. С этой вы, похоже, в бессознательном состоянии занимались любовью.
— Ну и как у меня это получалось? — глупо улыбнулся капитан, не придумав ничего умнее.
— Я выстирала вашу повязку. Расскажете мне, если можно, как вы потеряли глаз?
Хэнк кивнул, внезапно почувствовав усталость, и прислонился к стенке каюты.
— Позже, — закашлялся он сигаретным дымом. — Позже.
— Ничего страшного, заражения у вас не должно быть, — он почувствовал на лбу ее прохладную ладонь, — это просто небольшая температура. Вам надо выпить чего-нибудь согревающего. Только постарайтесь держать себя в руках.