Жажда мести
Шрифт:
– Ой, Вова, ты прав, – проговорила она.
– Главное, пусть признается, скотина, зачем пытался людей сгубить, пусть напишет признание и подпишется. И полковник государственной безопасности окажется за решеткой.
Без пяти двенадцать Волгин отворил обе половинки двери, чтобы можно было, распахнув их, выехать из гостиной в коридор на коляске, еще раз сбегал посмотреть, сидит ли Мизинчик на своем месте, и увидел, тот сидит, напротив него стоит человек в штатском и что-то говорит.
– Где бинокль? – спросил он, вбежав в гостиную. – Кажется, идет.
Полковник Свинцов при полной форме, с иголочки, при орденах, в надраенных до блеска сапогах, медленной,
В недрах души у Свинцова созрел план коренной перестройки всех человеческих отношений на земле. Он желал, чтобы его предложение нашло поддержку у маршала, и хотел разъяснить маршалу позицию покойного Ю.В. Андропова. Он только скажет, что, мол, так и так, Юрий Владимирович Андропов имел вот такой план. Потом, если найдет понимание, добавит, что идею «всеобщая работа» Андропову подбросил он, полковник Свинцов.
С этой мыслью он вошел в подъезд и предъявил консьержу, крутолобому работнику государственной безопасности в штатском, свое удостоверение. Тот молча кивнул, и Свинцов вызвал лифт.
Не успел он, заметно волнуясь, позвонить, как отворилась дверь. От неожиданности Свинцов вздрогнул, ибо не предполагал, что дверь откроет инвалид в коляске, женщина.
– Заходите, полковник Свинцов. Я внучка Лена, дедушка давно ждет вас, – сказала Лена, проявляя в голосе заметную силу и говоря ровным, несколько наигранно-металлическим голосом. – Снимайте шинель, фуражку, вешайте на вот эту вешалку и проходите в гостиную.
Он совершил все в точности, как она велела, и прошел в гостиную, приглаживая свои седые волосы и чувствуя некую неловкость от необычной обстановки – ковер на стене, на ковре две старинные сабли, огромный стол, стулья, зажженная люстра и – полная тишина. Вслед за ним на коляске, затворив одну половинку двери, въехала женщина и предложила сесть в кресло. Он поблагодарил ее, как бы глядя себе на ноги, но в то же время осмотрелся и присел в старомодное кресло с широкими деревянными подлокотниками. Он вдруг неожиданно почувствовал, что разговор с маршалом получится.
Лена откатилась от него, потом подъехала ближе, но когда увидела в дверях морду черного дога Рота, немного успокоилась.
– Скажите, полковник Свинцов, – проговорила она громким твердым голосом, и под пледом нажала кнопку диктофона. – Вас Николай Петрович зовут?
– Да-а, – растерявшись от неожиданности, отвечал полковник, следя за взглядом Лены и увидел в дверях огромного черного дога. – В чем дело? Какая тут тайна? Мое имя известно вашему дедушке.
В эти секунды полковник Свинцов увидел в ее глазах, скользнув по ним своими как бы мимоходом, какой-то настороживший его блеск. В такие минуты он считал секунды, мгновения, чтобы выхватить пистолет. Но на этот раз пистолет он оставил дома:
– Где же Илларион Михайлович?
– Илларион Михайлович, мой дедушка, просил побеседовать с вами, Николай Петрович, – проговорила Лена.
– О чем? – поинтересовался Свинцов, и на него словно подуло неприятным ветерком опасности. – «Черт побери, – сказал он себе мысленно. – Тут что-то не так? В тот ли я дом пришел, та ли квартира?» – Скажите, это квартира девяносто девять, маршал Ротмистровский здесь живет?
– Вы не ошиблись, полковник Свинцов. Но я хотела бы узнать одну вещь. Вы за нее должны ответить. – Ее голос неожиданно громко зазвенел на высокой ноте. Дог внимательно глядел на нее, положив морду на передние лапы.
– Что же вы хотите узнать от меня? – спросил Свинцов осторожно и тихо, кажется, все понимая.
– Я хочу узнать, зачем вы хотели убить Владимира Александровича Волгина?
– Я? Убить? – Свинцов положил руку на грудь, спрашивая с легким поклоном и выражая на лице сильнейшее недоумение. – Вы что, красавица? Как вам в голову могло прийти такое. Я мухи не убил. У меня на кровь аллергическая реакция, Елена… как вас по отчеству, не знаю.
– Нет, вы знаете, полковник!
– Простите, я даже имя этого человека первый раз слышу. А вы мне такое вменяете. Убить? Что это такое? Я полковник. Я на работе. Наконец, я служу Советскому Союзу. Позовите Иллариона Михайловича.
– Не торопитесь, полковник! Пока я не решу свой вопрос, дедушка с вами говорить не будет. Мне нужно знать правду. Или вы скажете, или я приму крайние меры.
– В каком смысле? – испуганно спросил Свинцов, думая, что впервые в жизни попадает в такую глупую ситуацию, и побледневшее лицо, несмотря на его умение управлять своими нервами, выдало его.
– В таком смысле, вы мне объясните причину и мотивы. И не думайте шутить, полковник!
– Я вам, Лена, сказал, что я знать не знаю Волгина, и знать не желаю. О чем говорить? Черт возьми, я не для этого посетил уважаемого человека, чтобы выслушивать оскорбления. Я пошел! Позовите Иллариона Михайловича, или я ухожу.
– Вы никуда не уйдете, – ледяным задрожавшим голосом проговорила Лена и посмотрела на черного Рота. – Вы не знаете? А то, что ваша жена, которую вы убили, вернувшись из Ленинграда, любила его, а вы с ней расправились, вы тоже не знаете?
Полковник Свинцов умел держать себя в руках в любых обстоятельствах, и он внимательно посмотрел на женщину, отмечая про себя, что визит его принимает совершенно неожиданный оборот. Он улыбнулся, как бы жалея не себя, а ее.
– Не надо, – сказал спокойно он. – Валить все с больной головы на здоровую. Поймите, я раньше мало жил в нашей стране. Я фактически за границей жил. Как я мог убить жену, которую я любил? Это Волгин убил мою жену. У меня нет явных доказательств, но я уверен, что это он. Но причем здесь это? Позовите, пожалуйста, маршала! Я ему все объясню. Мне нечего скрывать. Я честный человек. Служу своей родине. Жену я любил, как самое святое, я до сих пор не женился, а мне уже шестьдесят пять лет. И больше не женюсь, потому что храню память о ней. Я ее любил очень сильно.
– Нет, – сказала она твердо. – Вы ее убили. Теперь я поняла. Раз вы говорите, что он совершил убийство, значит, ваше подсознание знает истинного убийцу. Вы как Сальери! Вы преследовали его, вы наехали на него на машине, вы хотели его убить. Я калека, как вы думаете, не вы ли причиной этому? Я вас спрашиваю! Вы отъявленный негодяй и подлец, и, если вы не напишете мне правду, я не успокоюсь и вот этим пистолетом, которым дедушка меня учил стрелять с пятнадцати лет, что наконец пригодилось, я покончу с вами! – Она выхватила из-под пледа пистолет и направила на Свинцова.