Жажда смерти
Шрифт:
3
В это время толпа раздалась, и в сопровождении десятка бравых охранников появились Храповицкий и Иван Вихров. Худой и высокий Храповицкий вальяжно вышагивал вразвалку, победно оглядываясь по сторонам, а доходивший ему до плеча толстенький Вихров катился как колобок.
К моему восторгу, шеф не посрамил моих ожиданий и был в белом вечернем пиджаке. Правда, его брюки, в отличие от Васиных, тоже были белыми. Я было предложил ему поменяться нижней частью гардероба, чтобы его сходство с Васей было полным,
Вихров переодеваться не стал и после перелета и ресторана выглядел весьма помятым. Он пребывал в той фазе опьянения, когда человек еще может говорить, правда, очень громко и не очень разборчиво, но слушать уже не в состоянии. Впрочем, ни напором, ни энергией он Храповицкому не уступал.
Вихров троекратно облобызал меня, то ли не узнав, то ли страстно соскучившись за те три часа, что мы с ним не виделись, потом, утвердившись с помощью Храповицкого в центре холла, принялся шумно приветствовать других гостей, хотя никого из них он не знал ни в лицо, ни по имени.
Пока я с ним целовался, Настя все-таки вырвалась и спряталась за колонну, откуда взирала на нашу группу с неподдельным ужасом. Я не успел ее отловить. Громкий шепот вокруг и разом расцветшие улыбки возвестили о прибытии губернатора с женой. Они проплыли к нам сквозь расступавшийся народ. За губернатором и Еленой косолапил Николаша, тоже с женой. Лисецкие мужчины церемонно пожали нам руки.
— Что это вы такие нарядные? — неодобрительно заметил губернатор.
Сам он был в бежевом костюме и черной майке.
— Правильно делают, — похвалила нас Елена, одаривая по очереди дежурным поцелуем. — Настоящие мужчины держатся с достоинством. Это ты все молодишься. Думаешь, эти телки на тебя прямо со сцены попадают.
На Елене было очень длинное темно-зеленое платье из тяжелого материала с вышитыми узорами и такая же зеленая узорная шапочка. Ее спина и плечи оставались открытыми. Когда она отвернулась к Васе, я из хулиганства поцеловал ее в спину. Она обернулась и игриво ударила меня по руке. Тогда я поцеловал ее еще раз в плечо. Она засмеялась, а губернатор сразу поджал губы и недобро сверкнул на меня глазами.
Прозвенел звонок, и публика повалила в зал.
Храповицкий, Вихров и я чуть задержались.
— Слушай, Вован! — спохватился Вихров. — А где этот? Как его? Ну, генерал твой? Забыл его фамилию.
— Лихачев, — подсказал Храповицкий.
— Мне бы хоть одним глазком на него взглянуть. Как он сейчас себя ощущает после нагоняя из столицы? Небось, носу из дома не показывает. Больничный взял, а? Давай его сюда вытащим! Напьемся вместе. Песни попоем. Давай, Вован! А что? Классная же идея!
— Да разве он приедет? — злорадно ухмыльнулся Храповицкий. — Он сейчас раны зализывает.
— А ты приглашение ему посылал? — не отставал Вихров.
Храповицкий вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.
— А телефон у тебя его есть? —
Храповицкий замешкался, но отказать не посмел.
— Алло! — закричал Вихров в трубку. — Товарищ генерал? Здорово! Вихров тебя беспокоит! Слыхал такую фамилию? Ну, вот и хорошо, что слыхал! Как ты там?
С совершенно незнакомым человеком он разговаривал в той развязной манере, которая в недавнем советском прошлом была свойственна партийным бонзам и сохранилась до сих пор у некоторых начальников. Возможно, он считал, что генералу это польстит. Но я так не думал.
— А чего же ты на праздник не приехал? — продолжал кричать Вихров. — Я здесь. А тебя нет! Не порядок! Обижаешь! Да при чем тут Храповицкий! Ты ко мне приезжай! Тебя Вихров приглашает! Лично! Ты что, мне отказывать собрался?
— Будет! — заключил он с удовлетворением, возвращая телефон Храповицкому. — Сказал: сейчас штаны наденет — и айда!
Храповицкий зябко поежился.
— А это необходимо? — поинтересовался он.
— Да ладно тебе! — отмахнулся Вихров. — На каждую Дворнягу обижаться — нервов не хватит. Ну, хотел мальчонка деньжат срубить. Разлетелся, хвост трубой, хай поднял на всю околицу! А его в ответ хлоп — и по макушке! Иди-ка сюда! Ты на кого там лаять вздумал? А ты у нас разрешения спросил? Лежать, Жучка! Место. Это ты в деревне генерал, а в Москве ты шавка подзаборная. Там таких, как ты, пруд пруди. Так что, Вован, все равно по-нашему вышло, — заключил он. — Так всегда будет. Привыкай. А теперь, когда вопрос уладили, все акценты, как говорится, расставили, надо мириться. Правильно я думаю?
Думал он совсем неправильно. Но выяснилось это позже.
4
Я входил в состав жюри, и мое место было в середине первого ряда. Слева от меня расположился Вихров, которого Храповицкий тоже включил в число судей в последнюю минуту. Кроме нас, в этой бригаде состояли Плохиш, Виктор, пожилой манерный режиссер драмтеатра и Боря, бородатый владелец телекомпании, одетый не то с артистической небрежностью, не то с повседневной неряшливостью — признаюсь, я не всегда различаю это в богеме. Был еще чиновник из отдела культуры областной администрации, тот самый, с которым приведенные нами однажды в ресторан шлюхи плясали нагишом.
Председательствовал в жюри, само собой, Храповицкий. Губернатор, кстати, от обязанностей арбитра отказался, поскольку не хотел лишних скандалов в семье. Елена и так что-то подозревала и сидела надутая.
Грянула музыка, сцена вспыхнула огнями, появился знаменитый актер кино и, сказав несколько торжественных фраз, вызвал хозяина праздника, секс-символ губернии, талантливого человека, выдающегося промышленника и прочая, и прочая, Владимира Леонидовича Храповицкого. Публика захлопала, и Храповицкий поднялся на сцену.