Жажда смерти
Шрифт:
Ее интерес к моей интимной жизни казался мне неуместным. Я терпеть не могу показывать испод. Не знаю даже, что меня смущало больше: ее нескромные расспросы или то, что меня так неотвратимо к ней тянуло.
— По две, конечно, удобнее, — подтвердил я. — Во-первых, не нужно развлекать. Они между собою болтают. А во-вторых, зрительный ряд ярче. Особенно если цвет волос у них разный.
— Фу, как цинично, — возмутилась она, на мгновенье отстраняясь.
Любопытно, а что она хотела услышать?
— А он вообще нахал! — опять вмешался
— Да отстанешь ты или нет! — с досадой воскликнула Диана. — Дай нам поговорить. А почему вы не женаты?
— Послушайте, какое это все имеет значение? — ворчливо проговорил я.
— Никакого, — легко согласилась она. — Но все же мужчиной быть лучше, чем женщиной.
— Мне трудно сравнивать, — заметил я. — Я никогда не был женщиной.
Когда мы вернулись за стол, Косумов уже переключился с мартышки на коровок.
— А вы, девчонки, чем занимаетесь? — спросил он. Они испуганно перестали жевать, переглянулись и вдруг прыснули.
— Кто? — переспросила одна. — Мы, что ль?
— Ну да, — продолжал он, стараясь оставаться любезным. — Расскажите что-нибудь о себе.
— О себе? — вновь переспросила первая. Вторая молчала и смотрела в стол.
— О вас, о ком же еще! — поддержал Косумова запыхавшийся Боня, с размаху падая на стул. — Про нас мы и так все знаем.
Они опять переглянулись. На сей раз с недоумением.
— А че рассказывать? — спросила первая. — Без понятия даже, че рассказывать.
Эти содержательные диалоги я знал наизусть. Сам вел их сотни раз.
В нашем кругу наибольшей популярностью пользовались крысы. Однако лично я, грешным делом, в постели все-таки предпочитал коров. Их можно было загонять в кровать хоть по трое или даже всем стадом, если вдруг вы чувствовали себя в ударе. Они никогда не перечили, воспринимая мир и вас с коровьим терпением, как некую данность, обеспечивающую их кормом и жильем. К тому же они не стремились ночью поразить ваше воображение эффектными трюками, а когда все завершалось, то спали крепко. Не возились и не мешали. Правда, свою сексуальную активность они ограничивали простым сопением, но их сопение, по крайней мере, порой бывало искренним.
Единственная проблема с ними заключалась в том, что они любили обходительность. И необходимость провести с ними несколько изнурительных часов, прежде чем лечь в постель, была иногда выше моих сил. А попытку задрать им юбку на голову, этак, по-байроновски, через пять минут после знакомства, они бы восприняли с обидой. То есть, конечно, может быть, и подчинились бы, но без удовольствия.
Крысы не выносили, если их брали на пару. Они жаждали быть единственными. И если вы все-таки, движимый артистической неугомонностью, добавляли к ним мартышку или коровку, просто так, для картинки, то крысы всю ночь брезгливо дулись. Убежденные в том, что знают, как сделать мужчину счастливым, они предпочитали брать инициативу в свои руки.
Едва оказавшись в постели,
Впрочем, если вы хотя бы раз видели порнографический фильм, то имеете полное представление о том, чего ожидать от крысы в постели.
А вот мартышек не любил никто. От них был только шум и беспорядок. Оказавшись у вас дома, они принимались скакать по комнатам, расплескивать повсюду мартини, оставляя липкие разводы, тыкать пальцами в различные технические устройства и спрашивать, что это такое. Что-нибудь они обязательно разбивали или ломали. Взамен оставляли в пепельницах жевательную резинку, а в джакузи они проводили не меньше часа.
В постели мартышки не закрывали глаз, таращились на вас с нескрываемым любопытством, громко хихикали, когда вы начинали их ворочать, и, не понижая голоса, жизнерадостно сообщали, что такого бурного секса у них не было давно, недели две. А может, даже и больше. Здесь они вполне могли пуститься в воспоминания о том, когда с ними в последний раз поступали подобным образом. Зато как только эта бездарная оргия завершалась, их сразу тянуло есть, пить и курить одновременно. Вновь начиналась беготня вверх и вниз, ужимки, прыжки, просьбы и идиотские вопросы. С утра, счастливые, побывавшие в другой жизни, они ехали отсыпаться, а вам, раздраженному и не сомкнувшему глаз, предстояло тащиться на работу.
7
— Она тебе тоже нравится? — вдруг тихо спросил меня Владик.
Я смешался.
— Ты о ком говоришь? — спросил я в безнадежной попытке отпереться.
Он поднял на меня свои печальные синие глаза.
— Она всем нравится, — сказал он расстроенно. Кивнул головой в подтверждение и отпил вина. — Куда бы мы ни пришли, все смотрят только на нее. Я даже перестал по этому поводу нервничать. Хотя нет, вру. Конечно, не перестал. Но стараюсь. Как думаешь, почему она не хочет выходить за меня замуж?
Вопрос был слишком открытым, так что мне сделалось неловко.
— Наверное, боится потерять свободу, — деликатно заметил я.
— Но ведь я же ее ни в чем не ограничиваю! — запальчиво возразил он. — Я все делаю для нее. А она...
— Эй, мальчики, вы не обо мне говорите? — перебила его Диана, поворачиваясь и вмешиваясь в нашу беседу.
На минуту Владик растерялся.
— О тебе, — признался он, застигнутый врасплох.
— Я так и знала! — удовлетворенно улыбнулась она. — Стоит на секунду отвернуться, как мужчины тут же начинают сплетничать.