Жажда. Трилогия
Шрифт:
— Ты думаешь, что я даю тебе что–то вроде защиты?
— Не совсем так. Более того, я считаю, ему любопытно, какие у нас с тобой отношения.
— Почему?
— Я не так легко завожу друзей. Он хорошо знает об этом.
Рей вздыхает:
— Я даже не знаю, друг ли я тебе.
Его слова ранят меня сильнее, чем пуля, полученная ночью. Я дотрагиваюсь до его лица. Такое красивое лицо, он так похож на Раму, хотя лица и разные. Их сущность одинакова. Может, Кришна был прав. Может, у них одинаковые души — если они вообще существуют? Я сомневаюсь, что у меня она есть.
— Ты дорог мне, как никто уже очень долго не был дорог, — говорю я. — Я намного старше, чем выгляжу. И намного более одинока, чем позволяла признаться себе. Но когда я встретила тебя, одиночество отпустило. Я твой
Он внимательно смотрит на меня, будто тоже знает меня, затем опускает голову и целует руку, которой я касаюсь его. Его следующие слова, кажется, приходят откуда–то издалека.
— Иногда я смотрю на тебя, и ты совсем не похожа на человека.
— Да.
— Ты словно вырезана из стекла.
— Да.
— Старая, но всегда новая.
— Да.
— Ты сказала, что ты — вампир.
— Да.
Но он не спрашивает меня, вампир ли я. Он слишком умен, чтобы спрашивать. Он знает, что я скажу правду, а он не хочет слышать ее. Он опять целует мне руку, а я придвигаюсь, чтобы поцеловать его в губы. Длинным и глубоким поцелуем — он не задыхается в этот раз, и я рада. Я вижу, что он хочет заняться любовью, и я очень рада.
Я развожу огонь в камине в гостиной, уложив в пего высокую стопку поленьев. Перед ним, поверх покрывающего весь пол паласа, расстелен старинный персидский ковер. Когда солнце высоко, я иногда на нем сплю. Я приношу подушки и одеяла. Мы медленно раздеваемся; я позволяю Рею снять с меня одежду. Он дотрагивается до моего тела, и я покрываю Рея поцелуями с головы до ног. Потом мы ложимся, и секс был для него таким же чудесным, как и для меня. Я была очень осторожна, стараясь не причинить ему боль.
Позже, когда он спит, я иду на чердак за автоматом. Я аккуратно вставляю магазин, убеждаюсь, что все детали хорошо смазаны и исправны. Потом я возвращаюсь к Рею и кладу автомат под свою подушку. Рей обессилен; я глажу его по голове и нашептываю слова, которые заставят его проспать целый день. Я думаю, что Якша не придет раньше следующей ночи — новой ночи для нового убийства. Это в его манере. Я знаю, что мой автомат его не остановит. У меня есть только обещание Кришны защитить меня. Но чего стоит обещание бога, если я даже не знаю, верю ли я в него.
Очевидно одно. Если Кришна и не был богом, то он был самым выдающимся человеком, который когда–либо жил. Более могущественным, чем все вампиры вместе взятые. Я думаю о нем, пока лежу рядом с Реем, и удивляюсь своей любви к этому мальчику. Может, это только мое желание видеть лицо Кришны, спрятанное внутри него. Я хорошо помню лицо Кришны. Такое лицо невозможно забыть даже через пять тысяч лет.
Глава девятая
Я еще раз возвращаюсь в свое прошлое. Мы ушли из наших краев, Якша и я, Вскоре к нам присоединились двое исчезнувших из деревни мужчин. Они были вампирами. Я была вампиром. Но тогда этого слова еще не существовало. Я не знала, кем я была, кроме того, что была похожа на Якшу.
От этого я испытывала ужас и удивление.
В первые дни жажда крови не одолевала меня, и Якша, должно быть, запретил остальным говорить со мной об этом, потому что они ничего не сказали. Но я заметила, что меня беспокоит яркий свет. Лучи полуденного солнца были почти непереносимы. Это я понимала. Еще когда мы были детьми, я замечала, что Якша всегда исчезал в середине дня. Я очень расстроилась из–за того, что больше никогда не смогу насладиться восхитительным дневным небом.
Но вместе с тем невероятную красоту для меня приобрели ночи. В темноте я видела намного лучше, чем днем. Я смотрела на луну и видела, что это не гладкий шар, как все мы думали, а покрытый выбоинами и шрамами безвоздушный мир. Я видела отдаленные объекты, будто они были всего лишь на расстоянии вытянутой руки от меня, и могла различать детали, о существовании которых даже не подозревала — поры на моей коже, разноцветные глаза крошечных насекомых. Я стала постоянно слышать какие–то звуки, даже на, казалось бы, безмолвной равнине. Я быстро научилась различать людей по их дыханию. Я понимала, что означает каждый ритм дыхания, как он соотносится с разными эмоциями. Мое обоняние
Больше всего мне нравилась моя новообретенная сила. Я могла запрыгнуть на верхушку самого высокого дерева, крошить огромные камни руками. Мне нравилось гнаться за животными, особенно за львами и тиграми, они убегали от меня, чувствуя во мне что–то нечеловеческое.
Но скоро меня охватила жажда крови. На четвертый день, думая, что умираю, я пришла к Якше и сказала, что моя грудь горит и сердце колотится в ушах. Я всерьез думала, что умираю — я постоянно думала о чем–то кровоточащем. Но я не могла представить, что мне придется пить кровь, это казалось совершенно невозможным. Даже когда Якша сказал, что это единственный способ прекратить боль, я выбросила эту мысль из головы. Хотя я больше не была человеком, мне очень хотелось притворяться, что это не так. Когда Якша овладел мной в ту долгую ночь, я чувствовала, что умерла. Но представила себе, будто так же жива, как и все остальные. Однако жизнь во мне была не от этого мира. Я могла смириться с этой жизнью, но не могла принять ее. Якша сказал, что я бесплодна, в тот же раз, когда сказал о крови. Я расплакалась, вспоминая о Лалите и Раме, и думала, что же они делают без своей Ситы.
Но я никогда не возвращалась, чтобы увидеть их.
Я не хотела, чтобы они знали, в какое чудовище я превратилась.
А еще я боялась, что тоже превращу их в вампиров.
Я отказывалась пить чужую кровь. Пока боль не стала единственным, что я чувствовала. Я слабела и постоянно стонала. Казалось, что если я не стану пить чужую кровь, то, что внедрил в меня Якша, сожрет меня заживо. Через месяц после моего обращения Якша принес мальчика, находящегося в полубессознательном состоянии, вены на его шее уже были частично вскрыты, и приказал мне пить. Как я ненавидела его за то, что он поставил меня перед таким искушением. Как я снова возненавидела его за то, что он отобрал меня у Рамы и Лалиты. Но моя ненависть не давала мне сил, потому что не была чистой. После того как Якша обратил меня, я нуждалась в нем, а нужда сродни любви. Не могу сказать, что я когда–либо любила Якшу; скорее, я почитала его, ведь он был намного более могущественным. Долгое время, пока я не встретила Кришну, он был единственным, достойным почитания.
И я пила кровь мальчика. Я упала на него в полуобморочном состоянии. И хотя я ни в коем случае не хотела убивать его, начав пить его кровь, я не могла остановиться. Потом он умер. Я закричала в ужасе, когда он испустил дух у меня на руках. Но Якша просто рассмеялся. Он сказал, что если убьешь один раз, то дальше убивать намного легче.
Да, я ненавидела его, потому что знала, что он прав.
После этого я убивала многих, и со временем мне это полюбилось.
Проходили годы. Мы отправились на юго–восток. Мы никогда не останавливались. Люди в деревнях быстро понимали, что мы опасны. Мы приходили, заводили друзей и со временем убивали. Слухи опережали нас. А еще мы создавали себе подобных. Первым вампиром, которого я создала, была девушка примерно моего возраста, с большими темными глазами, ее волосы были похожи на водопад цвета полуночного неба. Я думала, что она станет моей подругой, несмотря на то, что я превратила ее в вампира против ее воли. К тому времени Якша рассказал мне, что необходимо: кровь берется из моих вен, идущих от сердца, вливается в ее вену, возвращающуюся к сердцу; смешение; ужас; экстаз. Ее звали Матаджи, она никогда не благодарила меня за то, что я сделала, но долгие годы мы были близки.
Превращение Матаджи истощило мои силы, и понадобилось несколько дней и много жертв, чтобы я смогла восстановиться. Так случалось со всеми нами, кроме Якши. Когда он создавал себе подобного, он становился только сильнее. Я знала, причина этого в том, что его душа питала нас всех. Воплощение якшини.
Демон из глубины.
Но в нем была доброта, и я не могла понять, где ее источник. Он оберегал всех, кого создал, и он был невероятно добр ко мне. Он больше никогда не говорил, что любит меня, но он любил. Он часто смотрел на меня. Что я должна была делать? Проклятые не могли пожениться. Как учили нас Веды, бог благословил бы такой союз.