Жажда. Трилогия
Шрифт:
— Как это — тело отсутствует? Что с ним случилось? — допытывается Джоэл у рябого судебного медика. Тот в ответ качает головой. Он как ребенок, которого поймали, когда он запустил руку в корзинку со сладостями. Только по виду рук ясно, что их запускали в формалин каждое утро на протяжении последних двадцати лет. Он такой желтый, что, кажется, вирус гепатита вот–вот польется из его больших ушей. Даже я, будучи вампиром, не понимаю, почему кто–то хочет стать судебным медиком и работать весь день с трупами, пусть даже свежими и с хорошей кровью. Еще более странными мне представляются гробовщики. Однажды
— Мы точно не знаем, — отвечает медик, — но мы предполагаем, что тело было украдено.
— Отлично, — ворчит Джоэл. — Сколько тело пробыло здесь до исчезновения?
— Неделю.
— Простите, — вмешиваюсь я. — Я спецагент Перн, эксперт по судебным уликам. А вы уверены, что труп, о котором мы говорим, действительно был трупом? Что человек был мертв?
Медик моргает так, будто в глаз ему что–то попало:
— Что вы имеете в виду?
— Что этот человек просто встал и ушел, — говорю я.
— Это было бы невозможно.
— Почему? — спрашиваю я.
— Ему оторвало обе ноги, — отвечает медик. — Он был мертв. Он лежал в морозильнике все время, что пробыл здесь.
— У вас есть предположения, кто мог похитить тело? — вступил Джоэл.
Медик выпрямляется:
— Да. У нас работал некто Эдди Фендер, который исчез одновременно с трупом. Даже расчет не взял. Он работал в ночную смену, и часто без чьего–либо надзора.
— В какой должности он работал?
— Чем–то вроде санитара.
— Готовил трупы к препарированию, — хихикаю я.
— Мы никого не препарируем, агент Перн, — обиделся медик.
Джоэл примиряюще поднимает руку.
— У вас есть резюме этого парня? Заявление о приеме на работу?
Медик кивает:
— Мы передали копии документов в полицию. Но вы можете посмотреть оригиналы. Пойдемте ко мне в офис, я отыщу их в архиве.
— Сходите вы, — говорю я Джоэлу. — Я хочу остаться и осмотреть место.
— Не потревожь усопших, — отвечает Джоэл, театрально закатив глаза.
Я прохожу вглубь и осматриваю одноместные морозильные камеры. Острый нюх быстро приводит меня к той, что занимал Якша. Змеиный дух сохранился даже после смерти, даже во льду. Однако запах не тот, каким я его запомнила, будь то шесть недель или пять тысяч лет назад. Что–то не так со следами его крови в морозильной ячейке. Они каким–то образом загрязнены. По пустому пространству расходятся какие–то странные флюиды. Если Якша в самом деле мертв, то он покинул этот мир не с мыслями о Кришне, как он рассчитывал. Мое беспокойство нарастает.
Пока Джоэл занят с медиком, я иду в глубь морга и нахожу контору с секретаршей. Она забросила ноги на стол и делает себе маникюр. Мне нравится женщина, которая относится к своей работе не слишком серьезно. Эта девчонка даже не дает себе труда сесть нормально, когда я вхожу. Впрочем, некоторые воспринимают меня как подростка. Ей лет тридцать, у нее на столе журнал «Нэйшенал Инквайрер» и двухлитровая бутыль диетической пепси. Рядом с ними стоит монитор, по которому пробегают слова: «Временно неисправен!» Ее губы густо намазаны красным, а волосы высоко взбиты наподобие старинного парика. В ней килограммов десять лишнего веса, она выглядит жизнерадостной и немого кокетливой.
— Ух ты, — говорит она при виде меня. — Какая красотка! Что ты делаешь в этом богом забытом месте?
Я улыбаюсь:
— Я пришла со специальным агентом Джоэлом Дрейком. Меня зовут Алиса Перн. Мы расследуем убийство.
Теперь она–таки спускает ноги со стола:
— Ты из ФБР? А выглядишь как черлидер.
Я сажусь:
— Спасибо. А ты выглядишь как ответственный секретарь.
Она достает сигарету и отмахивается:
— Ну, конечно. А это номер–люкс. Чем могу помочь?
— Ты знала Эдди Фендера?
— Парня, который похитил мертвеца?
— А он его похитил?
Она прищуривается:
— Конечно. Он был влюблен в тот труп. — Она усмехается. — Он привлекал его больше, чем я.
— Ты общалась с Эдди?
Она наклоняется и выпускает струю дыма:
— Ты имеешь в виду, заигрывала ли я с ним? Слушай, сестренка, я бы скорее совсем лишилась мозгов, чем стала заигрывать с Эдди Фендером, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
Я киваю:
— Как тебя зовут?
— Салли Дидрих. Я не немка, просто фамилия такая. Эдди подозревается в убийстве?
— Мы пока собираем сведения. Ты меня очень обяжешь, если расскажешь все, что знаешь о нем.
Салли присвистнула:
— Я могу тебе рассказать об этом парне такое, что тебе захочется повернуться и убежать отсюда. Слушай, у тебя найдется минута? Я бы тебе рассказала одну историю об Эдди и его отношениях с действительностью.
Я кладу ногу на ногу:
— У меня найдется много минут. Расскажи мне все, что знаешь.
— Это случилось три месяца назад. Мы взяли временную работницу, чтобы она помогла мне перерыть самые старые файлы и найти пропавшие рентгеновские снимки. Не верь копам и газетам: никакие из этих судебно–медицинских улик не годятся для суда. Мы все время путаем отчеты о вскрытии. У нас тут несколько дней пролежал один парень: так вот, в его свидетельстве о смерти было сказано, что он умер от внематочной беременности. Ладно. Эту временную звали Хитер Лонгстон, и она была просто конфетка, правда, немного тормозная. Эдди с ней флиртовал, пригласил на свидание, и она согласилась, еще когда я не успела ее предостеречь. А когда я с ней поговорила, она сказала, что чувствует себя «обязанной» пойти. Вот пример того, как она была глупа. Парень хвалит ее одежду, предлагает угостить ужином, и она уже чувствует себя обязанной. Хитер была такая девчонка, которая чувствует себя обязанной получать все, что рекламные агентства предлагают по телевизору. Я один раз была у нее дома и видела два набора различных ножей, о которых продавцы говорят, будто их можно использовать как лузу для поиска под землей воды и нефти. Так вот, Хитер пошла с Эдди — и это было то еще свиданьице! Сначала он повел ее ужинать в «Макдоналдс». Она сказала мне, что он взял три гамбургера и все. Ни напитков, ни картошки, ничего. Он ел только гамбургеры — мясо в булке. Потом он повел ее прогуляться. Догадываешься куда?