Жажда
Шрифт:
– Закопай кахиллу на прежнем месте, - попросил меня Тимоти.
– Там для нее самое безопасное место.
Я закопал железную коробку, и мы с Тимоти вернулись к дому. В наше отсутствие отец пытался один копать колодец, но бросил это занятие.
– Ничего не получится, - сообщил он.
– Взрыв разрыхлил почву, и стенки колодца осыпаются.
Воды в бочках осталось совсем немного, а пруды на дне пересохшей реки превратились в вязкие лужи, которые быстро подсыхали под лучами палящего солнца. Мы вновь вернулись к разговору, куда податься
После обеда мы стали паковать вещи, а отец съездил в Растер Крик ближайший к ферме городишко - и обменял там плуг и прочую громоздкую сельскохозяйственную утварь на крытый фургон. Все было готово к отправке на Запад.
Вечером Ма, взяв Мэри, сходила на могилку под дубом, а домой вернулась молчаливой и подавленной. Мэри спала на ее руках.
Едва мы улеглись спать, как моей руки коснулся Тимоти.
– У вашей планеты есть естественный спутник?
– осведомился он без слов.
– Естественный спутник?
– переспросил я едва слышно.
– Да, - донесся с соседней кровати голос отца.
– Иногда по ночам он ярко сияет в небе.
– А-а, так это же - Луна, - догадался я.
– Правда, сейчас она только нарождается, и тонюсенький месяц можно увидеть перед самым рассветом. Тимоти, а почему ты интересуешься Луной?
– Мой народ может многое, соединив вместе солнечный и лунный свет, - сообщил Тимоти.
– Надеюсь завтра на рассвете...
– Завтра на рассвете мы уже отправимся в путь, - сказал я.
– Давай спать.
– Тогда обойдусь без солнечного света, - пробормотал Тимоти, будто не расслышав последней моей фразы.
– Барни, обещай, что если я услышу Зов, то ты отдашь кахиллу тому, кто тебя об этом попросит.
– Зов?
– переспросил я.
– Какой такой Зов?
– Зов назад, к Божеству, от которого мы и произошли. Обещай, что если силы мои иссякнут, то ты сохранишь мою кахиллу, а потом отдашь ее тому, кто придет за ней. Тогда мой Народ будет знать, куда я ушел.
– Обещаю, - ответил я, хотя ровным счетом ничего не понял.
– Вот и славно, - сказал он.
– Давай спать.
* * *
Всю ночь мне снились штормы, землетрясения, наводнения и торнадо. Проснувшись, я долго не решался открыть глаза. А вдруг хотя бы часть моих снов сбудется?
Так оно и случилось!
Дом вдруг пошатнулся, и я очутился на полу. В кухне зазвенели тарелки, а затем с грохотом обрушилась полка с посудой.
– Джеймс!
– в ужасе закричала Ма.
– Джеймс!
Я поднялся на ноги, Тимоти в комнате не было. Тут через открытое окно в дом ворвались облака пыли, пол под ногами заходил ходуном, и я помимо воли оказался на коленях. По крыше со стуком покатилось что-то тяжелое, а со двора послышался свист. С каждой секундой свист становился все сильнее и сильнее и вскоре перерос в оглушительный рев. Снаружи что-то ударило в стену дома, крыльцо
Где же Тимоти?
Полураскрытая входная дверь болталась всего на одной петле, и я на четвереньках пополз к ней.
Вдруг моя правая рука угодила в лужу. Вода!
– Отец!
– заорал я.
– Отец! Вода!
В ту же секунду отец оказался рядом со мной. Он поднял меня на ноги, и мы, помогая друг другу, пошли по направлению к двери. Выглянув из дома, мы обнаружили, что поверх разломанного в щепки крыльца лежит огромный камень, свалившийся неизвестно откуда. Ступая по колено в воде, мы обошли камень, и в сером предрассветном тумане нам открылся наш двор. Вернее, это был уже не двор, а озеро. Вода с каждой минутой прибывала.
– Вода!
– сказал отец.
– Вода пробила камень!
– Но где же Тимоти?!
– закричал я.
– Где Тимоти?
Громко шлепая ногами, я побрел по двору.
– Осторожно!
– предостерег меня отец.
– Под водой могут скрываться острые обломки!
Отец, последовав моему примеру, начал кружить по двору, вглядываясь в каждый смутно очерченный предмет.
Тимоти мы нашли за домом; он лежал навзничь, лицо его было перепачкано грязью, смешанной с кровью. Я приподнял Тимоти за плечи, надеясь уловить его дыхание, а подоспевший отец помог вытащить парня на сухое место.
– Он жив, - заверил меня отец.
– А его лицо... Лицо просто ободрано.
– Давай отнесем его в дом, - предложил я.
– Лучше - в амбар, - возразил отец.
– А то вода все прибывает, а амбар, слава Богу, стоит на возвышении.
Мы перенесли Тимоти, я остался рядом с ним, а отец отправился в дом за Мэри и Ма.
Нам очень повезло, что накануне мы упаковали почти все вещи. Ма принесла в амбар Мэри, а Па - целый тюк одежды. Ма осталась приглядывать за Тимоти и Мэри, а мы с отцом принялись таскать из дома нашу нехитрую утварь.
Вода поднималась быстро, так что вскоре камень, разбивший наше крыльцо, скрылся под ее поверхностью, а дом начал раскачиваться, словно пароход, плывущий по реке. Отец, отыскав веревку, привязал дом к амбару.
К восходу солнца озеро заполнило весь двор, и, не удержавшись в его границах, пробило дорогу среди холмов, вливаясь в русло высохшей реки Чакавола. Наш дом, оторвавшись от фундамента, всплыл, и мы с отцом подтянули его за веревку. Он, словно лодка, прочно сел на мель возле амбара.
Ма обмыла Тимоти. Серьезных ран на его теле не оказалось, лишь только на лице и правом плече была содрана кожа. Ма, смазав ссадины оливковым маслом, перевязала их. Весь день Тимоти лежал, не приходя в сознание, а мы не могли оторвать глаз от чуда - озера посреди выжженной солнцем долины. Муть вскоре осела, и отец зачерпнул полное ведро прозрачной холодной воды. Мы все напились, а Ма наложила на лоб Тимоти влажное полотенце. Тимоти при этом пошевелился, но в себя не пришел.
Только к вечеру мы осознали, что произошло.