Жажда
Шрифт:
Смыть нечто.
Я скинула джинсы, кофту, белье и кроссовки, вошла в прозрачную воду по косточки, замерев.
Она была ледяной. Жгучий холод пробирал до костей. Решив не тянуть, я с безумными криками, поднимая кучу брызг, ринулась вперед и нырнула. Сначала тело сковала острая боль, на миг подумалось, что это судорога, и я не смогу выплыть на поверхность.
— Это конец, — мелькнуло в голове. — Лучше уж так, чем иначе. Чудовищем.
Через несколько секунд боль прекратилась, исчезнув также внезапно, как и появилась. Я вынырнула и с наслаждением
Услышав хруст веток, повернула голову на шум.
Данил.
Одногруппник вышел из зарослей боярышника и направился к заливу, наткнувшись на меня взглядом, остановился. Замерла и я.
Уголки его губ слегка приподнялись и он, приблизившись к озеру, стал как ни в чем не бывало раздеваться.
— Ты, что делаешь? — возмутилась я.
— Раздеваюсь.
— Это я вижу, — фыркнула, тряхнув головой, капельки слетели с волос и вернулись в озеро. — Зачем? Что ты собираешься делать?
Данил усмехнулся.
— Собираюсь искупаться.
— Но тут уже купаюсь я! Найди себе другое озеро! — упрямо вела, чувствуя, как от пронзительного взгляда серых глаз, щеки заливает румянец.
Одногруппник спокойно скинул ботинки, снял вязаный свитер, и я успела заметить большой шрам, что шел через всю грудную клетку, скрываясь где-то на спине.
— Ты меня слышишь?! Найди другое место для купаний! Я не буду находиться с тобой в одной воде!
Данил стянул джинсы, выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза. От этого взгляда кровь внутри меня точно вскипела, тело обдало жаром.
— Так выходи, если не будешь. Никто тебя не держит.
Я вспыхнула. Как мне выйти, если я полностью обнажена? Плотно сжав губы, нахмурилась, судорожно пытаясь отыскать выход из сложившейся ситуации.
— Решила все-таки поплавать? — с усмешкой поддел он меня. — Видимо потерпишь чуть-чуть такое соседство, а озеро из берегов не выйдет, если мы окунемся в него вдвоем.
Данил снял трусы, вальяжной походкой медленно зашел в озеро, словно по капле смакуя мое смущение. Я старалась не слишком пялиться, но глаза словно приросли к его спортивному, крепкому телу. Странно, что даже голод не испортил этот красивый рельеф его фигуры, только сделал мышцы поджаристей. Когда одногруппник нырнул и проплыл под водой буквально в метре от меня — горячая волна жара ударила в голову. Словно я сидела по горло не в ледяной осенней воде, а в парном молоке. Стало жарко.
Данил скрылся под водой и долго не выныривал. Вдруг мне стало невыносимо страшно от мысли, что я не знаю где он. Это было глупо, ведь на острове нас осталось всего двое, а значит, рано или поздно кто-то из нас сорвется и примерит роль палача… Трезво оценивая свои способности, я понимала, что моя роль противоположна. Жертвы. Поэтому наиблагоприятнейшим исходом для меня — была случайная смерть Данила. Да, тогда мне бы пришлось умереть в муках или, в конце концов, смириться и наложить на себя руки, но… Отчего-то безумно сильно ужаснула
— Данил?
Никакой реакции.
— Дани-и-и-ил!
Синяя гладь озера блестела на солнце. Я испугалась. Чертыхнувшись, поплыла на глубину.
— Данил!
Стоило заплыть в самый центр озера, как прямо передо мной вода взбунтовалась, поднимая веселые брызги, и на поверхность вынырнул… Данил.
Отплевываясь, он лукаво улыбнулся. Захотелось хорошенько заехать по этой наглой морде.
От неожиданности я отшатнулась, взмахнула руками и ушла под воду. И тут же, как нарочно, ногу скрутила болезненная судорога, я попробовала сопротивляться, но сделала только хуже. Глубина потащила меня на дно.
Легкие жгло и раздирало на части. Не хватало воздуха. В глазах потемнело.
— Ты что решила сыграть в утопленницу?! Жить надоело?
Поначалу даже не поняла, что за голос слышу, чей и кто я сама?
Кто-то сильно тряс меня за плечи, голова кружилась, а от озерной воды тошнило. Она выливалась через нос и рот, почти оглушая меня булькающими звуками. В груди жглось. И только когда поток воды прекратился, я смогла нормально вздохнуть такой упоительно сладкий воздух. Не думала, что дышать когда-либо будет так приятно, как сейчас.
— Не трогай… — взмолилась я.
Меня продолжили крепко удерживать за плечи, но трясти перестали. И на том спасибо. Мучение прекратилось.
Кое-как разлепив веки, в туманной дымке удалось разглядеть хмурое лицо Данила. Он был бледен и, кажется, очень зол. На меня? За что?
— Судорога, — откашлявшись, решила объясниться. — Ногу свела судорога.
Лицо мужчины просветлело, он ухмыльнулся, немного сдвинулся, обхватил мою ногу двумя руками и круговыми движениями стал ее растирать пониже колена.
— Эту? — хитро ухмыльнулся он, ответить я не успела.
На глаза навернулись слезы. Было ужасно больно! Икроножная мышца будто превратилась в камень и любое касание к ней, точно отстреливало снопом игл в бедро, пятку и останавливалось в темечке, провоцируя мигрень. Постепенно боль утихла, а руки Данила стали все более нежными, движения плавными и манящими. Больше он не растирал мою ногу, а скорее нежно гладил…
Я задохнулась. От его прикосновений по телу разливался огонь. И, кажется, Данил совершенно точно знал, как на меня действует.
— Ты что, не знаешь, как себя вести в таких случаях? — прошептал он, проникновенно заглядывая в лицо.
Я бездумно покачала головой. Мысли улетучились.
— Необходимо потянуть пальцы на себя, — Данил скользнул рукой к стопе, осторожно наклоняя пальцы. — Вот так.
Я словно онемела.
— Теперь понятно?
Мужчина отпустил пальцы, и его рука стала медленно подниматься вверх по лодыжке, огибая колено, к бедру.
— П-понятно, — пролепетала я. Потом спохватившись, резко скинула его ладонь с себя. — Мне понятно! Хватит демонстрировать!