Жданов, отвали!
Шрифт:
– Её интересую я, – не скрывая самодовольства, выдал сидящий рядом огромный парень и поиграл бровями, глядя на Гелю. Понизил голос и спросил, – а его ископаемые интересуют? Зачем взрослому мужику малолетки?
Я уткнулась взглядом в конспект, который только что достала, и отключилась от беседы. Мне самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
Пара прошла жёстко. Каждый раз, стоило поднять взгляд на препода, в голове словно вспышкой всплывали флешбеки моего вчерашнего грехопадения. Как настойчиво эти губы, которые сейчас шевелились, говоря на превосходном английском, жадно меня целовали, как эти длинные дерзкие пальцы лезли
Больше всего меня посещал вопрос: почему я? Или это у него обряд посвящения такой? И он всех с потока уже перепробовал, а я новенькая, вот и прилетело счастье. Геля же вон как его, своим мужиком величает. Неспроста, поди.
Было мерзко, неприятно и противно. Противнее всего было вспоминать, каким умопомрачительным был оргазм. В стремной каморке с преподом–извращенцем. Тело, ты долбанутое.
Когда звонок, наконец, прозвенел, я подскочила первой, как ужаленная. Мне нужно на воздух и срочно, проветрить голову и вдохнуть. Стены слишком давят и здесь слишком тесно.
– Всех благодарю за участие в обсуждении, приятных впечатлений, друзья. Надя Богатырева, останетесь, нужно кое–что уточнить.
Зараза.
Замираю рядом со стулом, уставшим и злым взглядом смотрю в его глаза.
– Тебя подождать?
Ко мне тут же обращается Ваня, и Геля бросает ох и не добрый взгляд.
– Нет, идите, я вас найду.
Когда студенты рассосались, и мы с моим ночным кошмаром остались тет–а–тет, я рявкнула:
– Что?! – не собираясь уже сдерживать нрав и эмоции. Ситуация бесила всё больше с каждой секундой.
– Почему Злата, а не Надя?
– Серьезно? Будем мой тупой e–mail дальше обсуждать?
– Сохраняешь интригу? Окей. Значит так, то, что случилось вчера... об этом никто не должен узнать.
Я слушала и не могла ушам своим поверить. Интригу? Какую интригу? Какие уж после секса в кладовке клуба между нами остались интриги?
– Ты точно больной, – нахмурилась, испепеляя его взглядом, – меня поимели, как шлюшку, на разок, и я, по–твоему, этим должна хвастать на весь кампус? У тебя явно не всё в порядке с самомнением. Ты не настолько хорош, было бы о чём трепаться. Я могу идти?
– Летом ты была более сговорчива. Тебя всё устраивало. Даже больше.
– Я не знаю, кого ты натягивал летом, и мне всё равно, но уверяю тебя – это была не я. Меня даже в стране не было – я была в Европе, а потом у родственников в Беларуси.
Смотрю на него и вижу, как сходятся на переносице его брови. Не верит мне, как и я ему.
– Может пора прикупить новые диоптрии в очки, прежде, чем насиловать незнакомых студенток в полумраке клуба?
Словно во флешбеке вспоминаю, что он уперто называл меня Златой вчера и до меня, как до жирафа, доходит, почему его так переклинило от моего электронного адреса. Совпадение – хуже не придумаешь.
Я вдруг расхохоталась с ноткой истерики.
– Так, стоп, поняла, что не так с е–мейлом. Ты летом натягивал какую–то похожую на меня Злату и спутал меня с ней. Чёрт, ну ты же – профессор. На кой мне представляться Златой, когда меня Надей зовут?
6 глава
Я не выспался и был
А потом трезвонила Ирина Петровна и просила поменяться с ней парами. Черт. Семь на часах, а людям не спится. Сегодня я сам себя злю, и этому есть логическое объяснение – ночной загул оставил отпечаток в моем мозгу. Нехороший.
Кофе сбежало, в автомобиле почти закончился бензин, вовремя сработал датчик, и я свернул на заправку. Всё из рук вон плохо. Но самое удивительное – не опоздал. На кафедре вселенский срач: дамы вновь мусолили последние политические новости. Пытались вовлечь меня с дискуссию, но, увидев мое минорное лицо, отвалились.
Собрав необходимые материалы, беру ключ от аудитории и демонстративно удаляюсь из змеиного логова.
– Не с той ноги встал?
– А может ему дама отказала, – голос Светланы Игоревны ядовит, как никогда.
Я быстро подавляю в себе желание уподобиться сплетнику, чтобы вернуться и уточнить одну маленькую деталь: завидовать чужой сексуальной жизни нехорошо. Это я мягко сформулировал фразу. Не мой день, однозначно. Роюсь в блокноте, пытаясь отыскать номер сокурсника. Внезапно вылетает клочок бумаги, исписанный мелким почерком. Ах да, Катенька вчера довольно ловко исполнила моё пожелание. А я вовремя не списал информацию в общий блокнот. С Иваном все просто и понятно, здесь нет витиеватых названий, а вот следующая строчка меня напрягает. Я не вникаю в разговоры зудящих недалеко студентов, я просто пялюсь на бумагу, пытаясь несколько раз прочитать e–mail. Вообще клинит, Жданов? Аромат горячего кофе дурманит, но я не отвлекаюсь на посторонние раздражители. Бормочу как старикан под нос, но ровно до тех пор, пока мой мозг не дает указку: рядом происходит что–то странное.
Поднимаю голову вверх и срываю очки, потому что мне кажется, что я тупо рехнулся. Да что за ересь?! Не контролирую силу, с которой сжимаю ручку. Лишь случайный смех кого–то из студентов вырывает меня из состояния «Халк идет крушить всё на своём пути». Я что реально поймал шизу и теперь мне везде будет мерещиться эта дрянь? Мой мозг не может сопоставить два и два. Злата и Надя. Я вчера совершенно «не алё» на паре? Или моё зрение настолько в плохом состоянии, что нужно менять линзы?
Блять! Этого не может быть! Я вчера вдалбливал свой член в девку, которая теперь будет долбить мне мозги тем, что случилось. Я всегда этого опасался. Где же я так согрешил, что меня так накрыло?
Весь разговор полушепотом. А мне хочется материться, сильно материться. А этот дерзкий, хотя даже не так… надменный взгляд пронизывает до костей. Думает использовать случившееся в своей цели? Или вчера намерено затесалась с группой поддержки, признав меня на паре. У нее–то со зрением неплохо вроде бы.
Мне нужно её перехватить вне стен университета, и я это сделаю. Но и здесь меня ждало фиаско. Что же, поиграем.
Всю пару я был на взводе. А ещё хуже становилось от того, что эта сука словно намерено кончиком ручки касалась пухлых губ. А у меня в мозгу вспышка, как эта детка ласкает мой член, как медленно касается шелковистой кожи, выводит круги, а потом сжимая ствол ладошкой, сосет.