Ждать у моря погоды
Шрифт:
Они пришли в столовую в разгар второго потока. Сотрудники пищеблока сновали, как заведенные, подавая новые противни, унося грязную посуду и вытирая освобождающиеся столы для следующих постояльцев. У стоек клубились очереди и то и дело вспыхивали ссоры: "Вы тут не стояли!", "Куда? За мной еще трое заняли, вон они, у окна сидят!", "Ничего не знаю, в очереди стоять надо, а не сидеть хрен знает где!", "Пропустите, я многодетная, у меня шестеро!", "Да куда прете, женщина, чуть ребенка не задавили!".
– И правда, куда?
– негромко удивился Ефим.
– В блокадном
– Великая и ужасная халява, - пояснила Наташа, - все хотят первыми прорваться к стойкам и нахватать как можно больше даровой еды. А вот родителей, которые посылают в очередь детей из расчета на то, что из жалости малыша пропустят вперед, я бы в шею гнала без обеда, - она посторонилась, пропуская мальчика, который еле удерживал груженый поднос.
– Не люблю таких хитрозадых.
– Займи нам стол, а я позабочусь об обеде, - предложил Ефим.
– Поработаю мужиком-добытчиком, притащу нам мамонта.
Наташа почти сразу увидела столик, из-за которого поднималась молодая пара, и тут же подоспела к нему, бросив на свободный стул сумку, занимая место и для Ефима.
Подошла уборщица и обмахнула столешницу полотенцем.
"Просто удивительно, - думала Наташа, увидев у кулера очередь из нескольких женщин с 4-5-литровыми баллонами, - вроде не война, не голод. Но никто уже даже не вспоминает о том, что случилось утром, все озабочены только тем, чтобы побольше булочек в карманы напихать и воды побольше налить: даром же!.. А ведь человека убили".
– Ждете, когда поток страждущих схлынет?
– весело спросил Антон из Воронежа, пробираясь мимо к выходу.
– Жду Ефима, - ответила Наташа, - он стоит в очереди за обедом.
– На амбразуру отправился? Наш человек, настоящий мужчина. А вы уже в курсе, что объявили два часа назад?
– Что никто не покинет пансионат до окончания следственных мероприятий? Да, знаю. Надеюсь, это ненадолго.
– Жаль вас расстраивать, но боюсь, что надолго. Говорят, что потерпевший за полдня успел с многими переругаться и пока проверят всех его оппонентов, Новый год наступит.
– Новый год в Джамете, а тем более - в "Волшебнице" - не так уж и плохо. Вот только Ефим на стенку полезет...
– Наташа, Джамете хорош только с мая по октябрь. Ну, может, с апреля по ноябрь, если весна и осень теплые и погожие. Зимой же тут - пустота и печаль, только ветер свистит на обезлюдевших улочках...
– Как и в Крыму на ЮБК, - ответила Наташа, - все так же: с мая по октябрь - праздник жизни, если повезет - то он продлится еще на часть ноября или апреля, а зимой замирает все. Кроме ветра и шторма. Все пустеет, на пляжах гуляют только местные, пара смельчаков купается. И ветер гоняет сухие водоросли и выгоревшие с лета фантики по берегу...
– Не жалеете о том, что сменили Крым на Петербург?
– Изредка. Но я же не на другую планету улетела! Два дня в поезде, полдня на автобусе - и вот он, родимый город.
– Сами видите, что сейчас это не так просто.
–
– Правильная установка, - похвалил Антон, - нередко люди ворчат, что зачем было прокладывать эти рельсы - вот теперь море заштормило, а по мосту не проедешь из-за строительных работ, сиди теперь, как пень. А у вас - здоровый оптимизм.
– Что это он опять к тебе кадрится?
– Ефим проводил Антона взглядом и брякнул на стол поднос с двумя порциями первого и второго и тарелкой со сладкими пирожками.
– Уфф! Мамонт подан! Пойду добывать компот. Зацени момент, Наташа: самый модный лоер тебе обед подает!
– Хочет и кадрится, - пожала плечами Наташа, - его дело, Фима. Я не Дама с собачкой и курортные романы меня не интересуют. Ты же знаешь.
– Да, знаю.
– Женщине на пользу, когда к ней кадрятся, - пояснила Наташа, когда Ефим принес два стакана компота.
– Даже если она не собирается крутить роман. Это поднимает ее самооценку. А за мою нравственность можешь быть спокоен.
– Это тебе Белка про самооценку сказала?
– хмуро спросил Ефим.
– Я заметил в Севасе, что прокурор со следаком все пытаются к ней подкатиться и мне это очень не нравится, а она хохочет. "Возможно ль, только из пеленок, кокетка, ветреный ребенок!"...
– За Беллу тоже можешь не опасаться, - заступилась за подругу Наташа, - она любит подразнить какого-нибудь фанфарона и посмеяться над ним, но не обманет и не предаст тебя.
– И все-таки я на 12 лет старше ее, - Коган впился зубами в румяную хрустящую горбушку свежего домашнего хлеба.
– И вот сейчас я завис на полпути, а им с Витькой выносят мозг на прениях, да еще эти два ушлепка нарезают круги вокруг моей девушки. Ох, приеду, да как отвожу их мордами об стол, чтобы расхотелось рысаками скакать!
– Мы говорили о южной зиме, - Наташа помешала сметану в рассольнике.
– Фима, ты когда-нибудь бывал в южных городах зимой?
– Да, в Сочи, на процессе. Город словно в спячке. И снегом даже не пахло, зато дожди задолбали - все время с зонтом ходил. А из-за ветра два раза обрывало провода, и в зале суда гас свет, на резервном сидели.
*
После обеда Наташа решила позвонить Алисе, чтобы узнать, как прошло открытие салона и не ослаб ли ветер в Севастополе.
– А потом посмотрим смартфон, - сказала она Когану. Ефим кивнул:
– А я тогда поработаю в номере, набросаю черновик заявления о неправомерности проведения прений без полного состава адвокатов.
Наташа вышла за ворота. В экзотическом южном магазинчике она прикупила пачку сигарет и юркнула под свой любимый навес: "По-моему, ветер только усиливается. До завтра точно не затихнет. Да даже если бы и затих - все равно пока нас не выпустят..."
Алиса ответила почти сразу, каким-то сдавленным голосом. Это было очень не похоже на среднюю дочь дяди Вилибалда, энергичную брюнетку, похожую на повзрослевшую Гуттиэре из советского фильма, некогда покорившего сердца зрительской публики. Наташа даже испугалась: "Что-то случилось?"