Желание демона
Шрифт:
Лиза уже успела заметить, что все её новые подруги буквально помешаны на теме внешности. Молодые стремятся сохранить и преумножить собственную красоту, пожилые — вернуть былую молодость. Леонард, естественно, охотно помогал и тем, и другим. Однажды столкнувшись на ярмарке с Пелагеей, — девяностолетней старухой, живущей в деревне, находящейся за триста вёрст от дома Ефросиньи, — Лиза её даже сперва не узнала: карга выглядела как крепкая румяная баба лет сорока и шла под руку с широкоплечим грузным мужичком, чьи каштановые волосы были едва тронуты первой сединой. Только режущее глаз красноватое сияние, исходившее от женщины, заставило Лизу внимательно к ней присмотреться и с большим трудом разглядеть её истинное лицо.
«Она не боится, что муж узнает, сколько ей лет на самом деле?» — задала тогда Лиза резонный вопрос Велене.
— Мужики — дураки, — презрительно скривившись, ответила та. — Им не под силу распознать ведьму, даже если она начнёт колдовать прямо у них под носом.
Лиза была в корне не согласна с этим заявлением, но спорить не стала — девушка уже давно поняла, что Велена несколько предвзято относится ко всему мужскому роду, и ничто не сможет это изменить.
Утром 21 июня, когда ведьмы с первыми лучами солнца отправились на сбор трав, Лиза, не особо увлекавшаяся травничеством, удалилась на погост: четыре дня с последнего приёма пищи уже прошли, и ей предстояло найти себе новый “ужин”.
— Проголодалась? — вкрадчивый голос, привычно раздавшийся за спиной, стал для девушки неожиданностью — за почти два месяца Нибрас ни разу не заговорил с ней первым.
— Я всегда голодна, — сухо ответила она, почувствовав знакомое дуновение магии вокруг себя, свидетельствовавшее о том, что демон соизволил вернуть ей человеческий облик, чтобы иметь возможность нормально поговорить. — Просто пришёл срок.
— Ты ведь знаешь, что твой сомнительный внешний облик обусловлен исключительно редкостью питания? — уточнил демон, оставаясь на прежнем месте и, казалось, даже не собираясь подходить к своей ведьме.
— Знаю, — подтвердила та.
Естественно, она в первые же дни своего ученичества подробно расспросила Леонарда о том, в кого превратилась. И ей было известно, что её старческий, скелетоподобный облик обусловлен отсутствием должного питания. Поглощай она души три-четыре раза в день, была бы молодой, привлекательной и полной сил.
— Большинство женщин готовы пойти на что угодно, чтобы оставаться вечно молодыми и красивыми, — голос Нибраса был чуть приглушён и наполнен мягкими, переливчатыми обертонами. — Ты же добровольно отказываешься от этого. Почему?
— Глупый вопрос, — раздражённо отозвалась Лиза, всё ещё не поворачиваясь к демону лицом. — Я просто не хочу быть палачом.
— Они уже мертвы, — возразил демон.
— Но их души могут переродиться. Если же я их съем, это станет концом.
— И что? — жаркое дыхание мужчины опалило кожу на шее, а затем Лиза ощутила крепкие ладони, сжавшие её плечи. — Ты такая забавная. Что плохого в окончательной и бесповоротной смерти? Тебя просто не существует. Нет больше ни боли, ни страха, ни волнений. Абсолютное ничто.
— Это несправедливо. Даже самый страшный преступник заслуживает ещё один шанс. После того, как его душа очистится в Аду, он сможет родиться заново и прожить достойную жизнь.
— А толку? Тебе не кажется это скучным? Бесконечная череда смертей и рождений. Что самое омерзительное, человек даже не помнит свои прежние жизни, не может сделать никаких выводов из предыдущего опыта. Он просто живёт, умирает, расплачивается за свои грехи, а затем снова рождается уже абсолютно новым человеком. И так до бесконечности.
Не удержавшись, Лиза развернулась и посмотрела в лицо демону, на этот раз явившемуся в своём истинном обличье. В его глазах, обычно таких живых и наполненных эмоциями, царила пугающая пустота, да и само лицо застыло восковой маской с выражением отстранённого равнодушия.
Подчиняясь неясному порыву, Лиза подняла руку и мягко провела ладонью по щеке Нибраса, лаская пальцами острую скулу.
— Вечная жизнь, по-твоему, лучше? — не отрывая взгляда от золотистых глаз, тихо спросила она, положив вторую ладонь демону на плечо. — Что-то я не чувствую в тебе особенного счастья.
— А что ты чувствуешь? — Нибрас переместил руки на спину Лизы, притягивая её чуть ближе к себе.
— Тоску, — ответила та, легко настраиваясь на чужие эмоции. — Разочарование. Боль. Иногда нежность.
Подчиняясь мягкому давлению между лопаток обжигающе-горячей ладони, Лиза сократила и без того мизерное расстояние между собой и демоном, прижимаясь к его мощной груди. Чтобы смотреть ему в глаза, ей пришлось слегка запрокинуть голову, и тут же его ладонь переместилась на её затылок, поддерживая.
— И над всем этим явственно витает одиночество.
Последние слова дались Лизе особенно трудно. Она чувствовала острую неправильность того, что вот так просто лезет в чужую, — пусть и демоническую, — душу, ковыряясь грязными руками в застарелых ранах.
— Могу тебя поздравить: ты научилась пользоваться нашей связью, — губы Нибраса слегка дрогнули в намёке на улыбку, а на дне его глаз неожиданно вспыхнула крохотная искра жизни. — Это хорошо. Магия для того и нужна, чтобы её использовать.
— Я пока не очень хороша в этом, — призналась Лиза, отчего-то смутившись. — Мне ещё многому предстоит научиться.
— Учись, — кивнул Нибрас. — У тебя в запасе есть всё время этого мира.
Прозвучало не очень обнадёживающе — девушке совершенно не хотелось вечность питаться чужими душами.
— У меня есть хоть малейший шанс самостоятельно измениться? — спросила она, пытливо глядя в глаза демону в надежде если не разглядеть в них ответ, то хотя бы заметить явную ложь.
— Шанс есть всегда, — последовал уклончивый ответ. — Если бы речь шла не о тебе, я бы сказал твёрдое “нет”. Но, зная твоё ослиное упрямство, я даже не сомневаюсь: рано или поздно ты добьёшься своего.