Желанная для слепого дракона
Шрифт:
– Да, ладно, не извиняйся. Подозреваю, тебя уже не исправишь.
По залу прокатился шепот. Флиоры прибыли всем домом, а такое бывает редко.
– Люди шепчутся, - заметил Хелес, оглядывая зал. Алан равнодушно пожал плечами.
– Пусть, хоть какое-то веселье, - и, подхватив трость, двинулся к трону, где появился король. Грянул гонг. Придворные отступили, пропуская послов Карнайской Лиги – двадцать человек в разношерстных нарядах, появившихся из большого арочного проема.
Алан усмехнулся. Он понял нехитрую задумку старшего брата – как утереть нос Флиорам.
Торжественная церемония вручения верительных грамот началась…
А потом состоялся прием – обычный в таких случаях. И герцогу пришлось занять место неподалеку от короля, за широким столом, уставленному богатой снедью. Он сидел в окружении представителей Лиги, которые знали об Алане… Знали даже больше, чем многие в Ларгандии.
По левую руку от него сидел плотный, крепкий мужчина в скромном костюме – серой куртке, простроченной серебряной нитью и свободных штанах, заправленных в сапоги из кожи воргуна – злобной ящерицы, плюющейся смертельным ядом.
– В нашем княжестве такие омары готовят с перцем и соусом из мяты, - сосед по столу завел беседу, зачем-то весело подмигнув слепому герцогу.
– Папа, - дернула отца девушка, сидевшая рядом с послом.
– Да, конечно, я не представился, княжич Валай из рода Валаев. А вы – герцог Эсторский. Так ведь?
Алан доброжелательно кивнул.
– Рад знакомству.
– А это моя дочь, Инессия, старшая, шестнадцати лет. Ох, жалко, что вы еще молоды и не можете мне посочувствовать. Дочери – это наказание Клапеции.
– Клапеции? – Удивленно повернул голову Алан. – Кажется, это древняя ведьма Валайских пустошей.
– Исчадие темной стороны, эта Клапеция, злая поборница женского начала.
Алан хмыкнул.
– Остается порадоваться, что она давно умерла.
– Умереть-то умерла, но поклонники ее культа живы.
– Пап, - еще раз дернула за рукав дочь княжича. – Герцогу это не интересно.
– Много ты знаешь, разговорчивая стала.
Зазвучали струны мандолины. Многие с любопытством закрутили головами, пока не увидели Хелеса, который без стеснения уселся на пол напротив столов, выгнутых подковой. Да, этого парня трудно смутить. Впрочем, он знал, что в его руках лучшее средство от скуки, а что еще надо на празднике?
Он заиграл и все внимание гостей забрал себе. А потом запел, да так, что даже король одобрительно покачал головой, слушая жаркую южную песню о коварстве неизвестной красавицы из далекой Пиццольской провинции, обманувшей своего парня.
Праздничный обед продолжился танцами. В углу зала расположился маленький оркестр из флейтиста, двух скрипачей и арфиста, и зазвучала сарабанда.
Алан встал из-за стола. Отошел к окну, слушая мелодию. Гости, после хорошего застолья охотно веселились, вступая в пары и включаясь в танец. Что ж, каждому
Прошел по дорожке вдоль стены, прислушиваясь к скрипке и переливам арфы. Хорошо музыканты играют. Парси – мастер находить нужных людей для любой забавы, какую только пожелает Его Величество.
В стороне послышался тихий женский смех. Кто-то веселился, спрятавшись в кустарнике. Женскому смеху что-то ответил мужской голос с хрипотцой. Герцог усмехнулся, кому-то повезло.
Дорожки, погруженные в темноту, стояли пустынными, и Алан выбросил в воздух магических светляков. Не для того, чтобы лучше читать контуры – он их видел и в темноте, а для того, чтобы видели его.
Маленькая лужайка, куда он вышел, утопала в цветных пятнах клумб. Герцог свернул и очутился среди небольшой рощи старых деревьев. В детстве он часто здесь прятался, забираясь в густые кроны.
Он еще раз свернул и попал на пятачок у старой стены. Прошелся вдоль нее, и вдруг услышал голос. Остановился, прислушался… И вдруг удивленно вскинул бровями. Да это же сказка! Там, за стеной, рассказывают сказку! Герцог беззвучно хохотнул.
– Вот вы и попались, прошипела злая старуха, тряся клюкой. Разве это хорошо, есть чужой дом? Вы, противные дети, заплатите мне за это…
Голос звучал по-разному, умело меняя интонации, изображая то детский разговор, то зловещий голос злой старухи. Алан прислонился боком к стене и стал слушать. Сказку, которую рассказывала незнакомка, была ему неизвестна.
Он попытался рассмотреть силуэт девушки, но мешала стена. Он поднял голову. Высота каменной кладки не больше двух метров… и поверх ее края - отсвет ауры, чистой, пронзительно притягательной. Он даже не понял, почему вдруг вспыхнул от желания перемахнуть через эту стену и оказаться рядом…
– Она решила их съесть? – Раздался другой голос, который принадлежал мальчишке.
– А ты только сейчас понял? Рикки, до тебя доходит, как до пугала в огороде.
– Сам ты пугало!
Началась возня, пока опять не раздался голос девушки.
– Вы будете слушать?! Вообще-то можете заняться своими делами, а я пойду. Мне завтра еще курятник чистить.
– А-а-аля, все, мы молчим.
И сказка зазвучала дальше. А Алан, прислонившись к стене, слушал и слушал, боясь пошевелиться. Ее голос звучал как серебряный колокольчик, и от него вдруг стало спокойно и одновременно волнующе, точно так, как бывает, когда ждешь скорого праздника.
– Вдали дети заметили огонек. Это наш дом, - закричал Жан. И действительно, это был их старый, покосившейся дом…
– Они даже пряников не наворовали?! Вот глупые, - проворчал один из пацанов.
– Цивик, они из-за этих пряников едва не погибли. Неужели не понятно? – строго сказала девушка.
– Да я бы на их месте…
– Да ты бы на их месте в штаны наложил, - засмеялся его дружок.
– Все, мне пора.
Мальчишки за стеной заныли.
– Аля! Завтра придешь?
– Приду, только не забудьте, вы обещали узнать о приюте.