Желанная жестокость 2: Черная комната

Кристи Тина

Она замерла, оглушенная этим чувством. Смотрела на него, забыв о кофе. Насыщалась его глубоким приказывающим взглядом.

Вдруг стало невыносимо терпеть эту бурю желаний. Она судорожно вздохнула. Отвела взгляд, руки сами сцепились в замок.

– Хорошо. Я скажу, – она нервно теребила ладони, потом расцепила их, прикоснулась холодными пальцами к горячей чашке, чтобы согреть их. – Еда – это… Какой-то физиологический процесс. Он говорит о слабости. О зависимости. Ты что-то… Поглощаешь. Чтобы жить. И в этом есть что-то… Ущербное

и хищное. Я не хочу, чтобы парень, который… – она запнулась. – Не хочу, чтобы ты видел меня такой. И не хочу быть такой.

Выдохнув, она, наконец, взглянула на него.

Он неотрывно следил за ее лицом. В его глазах сейчас было что-то такое… Она бы назвала это глубинным пониманием.

– Ульяна, – он вздохнул, и в этом вздохе было так много всего. Он словно признавался ей в несовершенстве мира и извинялся за него. Голубые глаза всматривались, пронзая до всех болевых точек. Гипнотизируя ее. – Я хочу, чтобы ты жила. Я намерен проводить с тобой много времени, но это будет невозможно, если ты отказываешься есть, когда находишься рядом со мной. Пока мы не нашли другой реальности, где физику можно будет игнорировать, ты должна жить по законам природы и есть. Это понятно?

«Я люблю тебя».

Она опустила глаза, пытаясь не заплакать. Посмотрела на свои тонкие запястья.

Жизнь. В ней есть жизнь. Там, внутри, по венам течет кровь. Сердце бьется. Пульсирует. И все это – ради него. Только ради того, чтобы стоять вот так напротив и видеть его взгляд на себе.

– Хорошо, – произнесла она, едва не всхлипнув. – Прости.

Ульяна не видела, как напряглось его тело, как он сжал до боли в пальцах край подоконника, на который опирался бедрами.

Ее покорность… Она просто выводила его из себя. Заставляла желать. Будила дикие инстинкты. Взрывала его тело.

Дима резко отвернулся. Прошел к высокому холодильнику стального цвета. Открыл его, достал белую пластиковую бутылочку, поднес и поставил перед ней на столешницу.

– Компромисс на сегодня. Йогурт, – произнес мягко, но тоном, не терпящим возражений.

Она помедлила, неуверенно улыбнулась. Потом подошла, взяла и покрутила бутылочку в руках. Со злаками. Ее любимый.

– Ты покупал специально для меня?

– Еще чего, – Дима улыбнулся манящей мальчишеской улыбкой и так посмотрел, что ее сердце заново было пронзено стрелой безжалостного амура.

Она приподняла брови.

– Я должна сделать это прямо сейчас?

– Да.

Вздохнула, посмотрела на йогурт снова.

– И ты будешь на меня смотреть?

– Конечно да.

Она хмыкнула.

– Может, ты извращенец какой-то? Типа гурманофил.

Он засмеялся, она тоже.

Взяла бутылочку в руки. Он смеющимися глазами, но очень пристально, следил за ее движениями. Ульяна открутила крышку, положила ее на сверкающую столешницу. Заглянула внутрь емкости. Там была белая вязкая жидкость.

Вздохнув, поднесла

бутылку ко рту. Посмотрела на своего властителя. Невольно задержала взгляд на пальцах его рук, снова сжимающих край подоконника. Уловила напряжение в его теле, позе, которую он занял. Снова посмотрела в его невероятные, неотрывно следящие за каждым ее движением голубые глаза и смущенно засмеялась.

– Слушай, почему мне все это напоминает… Секс?

В глазах Димы полыхнуло пламя. Он нетерпеливо выпрямился. Вдохнул, выдохнул.

– Пей, – его голос прозвучал, словно он попросил ее раздеться.

От этого тона ей захотелось впиться ногтями в столешницу, оставить на ней глубокие царапины.

Она взяла бутылку, резко поднесла ее к губам, запрокинула голову, выставив напоказ нежную шею, и принялась пить.

Йогурт был вкусным, нежным. Допив до дна, она убрала бутылку ото рта, на миг задержав на губах белую жидкость, чтобы Дима это увидел. Потом под его неотрывным взглядом медленно облизнула губы.

– Ну все, выпила, – сообщила она. – Тебе понравилось?

– Даже не знаю, что со мной будет, когда увижу, как ты ешь, – усмехнулся он. Она заметила, как он сглотнул слюну.

– Ты собирался со мной о чем-то поговорить? – спросила, поддразнивая сексуальным тоном.

– Да. Но ты меня сбила с мысли.

Она хихикнула. Обхватила себя руками. Он скользнул взглядом по ее телу. Потом резко посмотрел ей в глаза.

Его тяжелый взгляд, его модельная красота, энергия его тела, которая наэлектризовала все пространство между ними....

Она прикусила нижнюю губу, надеясь, что он не слышит участившийся стук ее сердца.

– Ты ждешь, когда я начну умолять? – выдохнула.

Его глаза на миг пронзила такая боль, что Ульяна замерла, ощутив ее на себе, как удар.

Дима тяжело вздохнул.

– Я уже говорил тебе.

Он поднялся с подоконника и двинулся к ней, но тут же словно передумал и вернулся на прежнее место. Взглянул на нее в упор сквозь упавшую на глаза челку.

– Иногда я боюсь касаться тебя. Боюсь тебе навредить, – проговорил глухо. Снова окинул взглядом ее тело. Отвел глаза. – Ты даже не представляешь… – он мотнул головой, словно был не в силах сказать то, что хотел. – Меня накрывает. Стоит мне подумать о том, чтобы дотронуться до тебя… Даже если я сделаю просто шаг к тебе… Я начинаю терять контроль.

Он встал, отвернулся к окну.

Она молча смотрела на его застывшую спину.

Любовь стала еще сильнее. Сковала ее ножами. Не давала вздохнуть.

Как можно любить так сильно?

Она поняла, что тоже боится коснуться его. И чем сильнее хочет, тем более невозможным ей это кажется.

– Ты не навредишь мне, – произнесла с дрожью в голосе. – Дима, я хочу тебя, – призналась. Впервые.

Дима оперся кулаком о стекло. Глядя на его спину, она так ждала, что же он скажет в ответ.