Желанная жестокость 2: Черная комната

Кристи Тина

Принесли текилу. Три рюмки. Дима сразу выпил одну.

– Решил накидаться? – не выдержала она.

– Да, – он тут же выпил вторую рюмку.

– Скажи это имя.

– Скажи его сама.

Она нетерпеливо смяла в руках уголок скатерти.

– Так кто такая Таня?

Дима стиснул челюсти, нервно откинулся на спинку стула.

– Она снится мне иногда. Я не видел ее лица. Ничего не знаю о ней. Иногда это мучительно, – он невольно коснулся лба, провел по нему рукой, словно чтобы снять усталость. – Ты вызываешь

такие же чувства, – он помолчал. – Иногда я хочу назвать тебя Таней.

Она вдруг застыла. Мягкая вязкость боли и в то же время удовлетворенности обволокла ее сознание от его слов. Какая-то обреченность на болезненные, но зато в полной мере обещанные отношения. Навсегда. До самого конца.

Таня. Это имя задевало ее. Как-то относилось к ней.

Таня…

Смутное воспоминание, которое никак не удается ухватить. Как тут же забытый сон, отпечаток которого стремительно тает в памяти…

Сны…

Темнота и пустота. В которой она тянется к кому-то. Так ищет кого-то. Иногда зовет. По имени.

– Подожди… – она замерла. – Макс… Я назвала тебя Максом?

Дима мрачно смотрел на нее.

– Так и кто этот Макс? – спросил неохотно.

Она отвела глаза, которые вмиг наполнились печалью.

– Я не знаю, кто он. Он снится мне иногда. Я не видела его лица. Иногда это мучительно. Ты вызываешь те же чувства, – проговорила его словами.

Они смотрели друг на друга. С выражением обреченности. Подкрадывающейся боли.

Просто смотрели. И белоснежный зал вокруг них вдруг показался ей сферой из облаков.

Есть вселенная. И есть они. Двое. Облака, случайно нашедшие друг друга среди триллионов других таких же.

Или не случайно?

К ним подошел официант. Деликатно кашлянул.

– То же самое, – сказали они одновременно. Но не улыбнулись. Отвели взгляды в стороны, принялись рассматривать окружающих, стены, потолки, переливающийся хрусталь на люстрах.

Им нужно было свыкнуться с мыслью о том, что они связаны. И с ощущением того, что это – лишь начало боли, которую они доставят друг другу.

Глава 5

Они вышли из зала молча. Их уже ждало такси – из-за текилы пришлось оставить внедорожник Димы на парковке. В авто сели на заднее сиденье в разных углах, не сказали друг другу ни слова. Это было не отдаление, а необходимость уединения для осознания всего открывшегося. Не молчание, а полное погружение. Внутрь себя. Внутрь друг друга. Другого нового состояния. Единение. Но по отдельности.

Дима, не поинтересовавшись планами Ульяны, назвал таксисту свой домашний адрес. Ей стало чуть легче от этого. Потому что, как и раньше, она каждую секунду боялась его потерять.

Их шаги по дорожке к его дому. Запах его невозможно приятной туалетной воды, когда она пропустил ее вперед, придержав дверь. Мысли о сексе, который неизбежно будет. И кое-что еще. Новое.

Ульяна

поняла, что впервые жажда тела отступила. Между ними с Димой появилось так много всего, что пребывание вместе уже не могло свестись лишь к прикосновениям и движениям.

И все же она ощутила внутри обжигающий зов. А когда этот непостижимый сильный парень закрыл за ней дверь своей квартиры, желание резко накрыло, будто только и ждало их уединения.

Дима присел, стал развязывать шнурки. Она посмотрела на его широкую спину, накачанные плечи. Заставила себя отвернуться и тоже принялась снимать кроссовки.

Он мимолетно взглянул на нее.

– Будешь кофе? – не дожидаясь ответа, выпрямился и направился в кухню.

Она усмехнулась. Как будто это могло помочь – кофе.

Короткая передышка. Оттягивание того самого момента. Когда разум уступит чувствам. И желаниям тела.

Что может быть лучше, чем, находясь рядом и желая друг друга, оттягивать момент близости до последнего, делая вид, что вовсе не сходишь с ума и не жаждешь прикосновений?

Ульяна пошла вслед за ним в кухню.

– Да, я буду кофе. Если тебе нужен мой ответ.

Она стала у стены, прислонилась к ней спиной.

Дима обернулся, окинул ее взглядом. Потом включил кофемашину. Через пару минут поставил чашку с дымящимся американо на столешницу. Затем сделал себе эспрессо и со своей чашкой отошел к окну.

– Нам надо поговорить об одном… деле, – он вдруг пронзительно посмотрел на нее. Его глаза сейчас были светло-голубыми, словно два лунных камня. Такими влекущими и… опасными. – Но сначала ответь на один вопрос.

Ульяна медленно подошла и взяла свою чашку. Окинула высокую фигуру Димы беспомощным взглядом, понимая, что в ее глазах переливается желание, и от него это никак не скрыть.

– Спрашивай, – произнесла она, пытаясь спрятать свой трепет за игривым тоном.

Он прислонился к подоконнику бедрами. Отпил из своей чашки еще пару глотков и поставил ее рядом с собой. Пристально посмотрел Ульяне в глаза.

– Почему ты стесняешься есть при мне?

Она тут же потупилась. Такого вопроса никак не ожидала.

– Тебе жаль, что пропал салат? – попыталась отшутиться.

– Просто ответь на вопрос.

Но она не сдавалась.

– Это какая-то глубокая проблема. Мне надо сходить к психологу. Я потом расскажу тебе о результатах.

– Не надо заливать, Ульяна. Ни к какому психологу ты не собираешься. Мы решим это здесь и сейчас, – вдруг отрезал он властно. И от его тона, напора, этой властности она ощутила не испуг, а резкое покалывающее возбуждение по всему телу.

Дима продолжал пристально смотреть на нее. Требуя взглядом ответа. Требуя повиновения. Ее вмиг захлестнула волна жажды этой властности. И захотелось еще больше. Захотелось, чтобы он надавил еще сильнее, заставил ее делать то, что считает нужным.