Желай, Рапунцель
Шрифт:
– Саб-Зиро? – Даня прищурилась. – Это ведь парень с ледяными приемами? А ты, Левицкий, по ходу любишь все, что со льдом связано?
Верно, это была преднамеренная шпилька в адрес Принцессы. Не одному же Гере тут беситься. Яков заметно напрягся.
– Да. Я люблю лед, – сквозь зубы проговорил он.
«Правильно, позлись маленько».
– А еще я люблю получать призы.
Даня поперхнулась воздухом.
– Ты приз не получишь, потому что проиграешь нам, – уверенно заявил Лёля.
– Я не проигрываю.
«Приз очень хочет настучать каждому по башке», – мрачно подумала Даня, однако в перепалку не вмешивалась. Что-то подсказывало ей, что сейчас ее вряд ли кто-то услышит.
Смертельная битва началась. Дане очень хотелось присутствовать при знаменательном событии, но ужин сам себя приготовить не мог. Еще ее задевало то обстоятельство, что общая картинка происходящего получилась неожиданно уютной: на диване сидят парни и режутся в видеоигры. Прямо семейная идиллия.
От ассоциации Даню бросило в дрожь. В ее памяти остались холодные комнаты с запыленными углами, столы с подсохшими бордовыми каплями и дурно пахнущие винно-водочные лужицы на полу коридора. Отец, бессмысленно пялящийся в пустоту. Мать, наносящая перед зеркалом десятый слой губной помады. Копошащиеся в углу близнецы и молчаливый Кира, тихо читающий книгу.
Это была мертвая семья, живущая в мертвой квартире. Живой в ней была только Даня. Возможно, поэтому ей было легко уйти. Отделить мертвую конечность и убежать прочь.
Забыть.
Ведь это была не семья.
Пародия? Шутка? Случайность?
Но не семья.
Не было безопасности, счастья, ощущения присутствия друг друга.
И не было любви. Даже связь с папой, в конце концов, была потеряна.
Осталась только Даня. Сама по себе. Живая, но ни в ком не нуждающаяся.
«Мне все еще никто не нужен. – Она сжала руки в кулаки, почувствовав, как Лёля кротко цепляется за ее запястье. – Я могу вернуться к себе прежней в любой момент. То, что происходит сейчас, ничего для меня не значит. Мне легче быть злой. Ни от кого не зависеть и ни за кого не держаться. Глупые мимолетные чувства».
Ложь.
Ей нравилось чувствовать. Азарт братьев, насмешки Якова, глухие удары и шипение, доносящиеся из динамиков, – все было живым.
Эта квартира была живой. И эта семья была…
«Прекрати, Шацкая! Мы не семья. Я не хочу семью. Мне не нужна семья».
Даня хотела вырвать руку из хватки Лёли, но тот переплел свои пальцы с ее. Смелая демонстрация привязанности, особенно, со стороны скромного Лёли. Он вряд ли осознавал, что держится за Данину руку – его внимание было полностью поглощено сражением. На лице застыла маска восторженного нетерпения.
Девушка уставилась на Якова. Как же у него глаза горели! Наклонившись вперед, он с умопомрачительной скоростью жал на кнопки джойстика, создавая одну боевую комбинацию за другой. Повинуясь воле своего игрока, экранный Саб-Зиро методично уделывал противника. Судя по вытянувшемуся лицу Геры, такой жесткой ответки он не ожидал.
«Не зря с консолькой своей носится. – Даня прищелкнула языком на эффектное фаталити от Саб-Зиро. – Офигеть, раунд за Принцессой».
– Блин! – Гера беспомощно стукнул джойстиком по коленке. – Еще раз!
«Эй, братцы, вы же мастера в файтингах. Не вздумайте проиграть!»
– По три раунда, – надрывно выкрикнул Лёля, крепче сжимая Данины пальцы. – И за мной тоже три.
– А за мной суп. – Даня стряхнула с себя руку брата и направилась в сторону кухни.
«Может, им пригрозить лишением ужина? Чтобы отказались от своей дурацкой задумки с призом?»
– А я-то радовалась, что с работой закончили пораньше и будет больше времени на приготовление ужина. Как раз на борщ настроилась. Думала, спокойный вечер намечается. Помою посуду, может, почитаю что-нибудь, а потом на боковую, – ворчала себе под нос Даня, тыкая вилкой в кусок мяса в кастрюле. – А они тут мне напряженку решили устроить. Видать, хавать не хотят. Поварешкой по рожке всех!
Из комнаты донесся полный разочарования вопль.
«Еще раунд за Принцессой? Таким напором он их уделает на раз».
Даня принюхалась к супу, покосилась на наполовину накрытый стол. Чертыхнулась, выключила плиту и стянула с волос резинку.
– Доклад, – потребовала она сразу при входе на импровизированное поле боя.
Белый, как мел, Лёля растерянно посмотрел на нее. Дрожащие пальцы едва удерживали джойстик. Раскрасневшийся от злости Гера что-то выискивал вокруг – видимо, то, на чем можно от души сорваться.
– Две победы за мной, – вместо близнецов ответил Яков. В его позе, даже в том, как он наклонял голову и придерживал пока оставшийся без работы джойстик кончиками указательных пальцев, сквозило безудержное самодовольство. Он наслаждался процессом. – Но у деток еще есть шанс отыграться.
– Мы не «детки», – прошипел Гера.
– Тогда «детоньки»? «Дитятки»? – предложил Яков. От его интонаций даже Дане захотелось ему всыпать.
– Мы выиграем, – вякнул Лёля, правда не очень уверено.
От воинственных выкриков пользы мало. Даня, помрачнев, оттолкнула с пути Геру, перешагнула через ноги Якова и одним тычком колена в бок спихнула с дивана Лёлю. Плюхнувшись на место брата так, что поверхность дивана, спружинившись, подбросила Якова ввысь, девушка взяла джойстик и обвела всех угрюмым взглядом. Близнецы изумленно вытаращились на нее, Яков, насторожившись, отодвинулся.
– Ты чего, Какао? Мы еще не закончили.
– Я закончу. – Даня сосредоточилась на экране и переместила рамку выбора с Лёлиного Ночного Волка на четырехрукую Шиву.