Желай, Рапунцель
Шрифт:
Глупая женщина. Очень глупая.
Проснувшийся Кира первым делом скрупулезно проверил местонахождение Якова. Удостоверившись, что тот по-прежнему находится на полу и, судя по всем признакам, никуда с места не сдвигался, старший из братьев заметно успокоился. Знал бы он, что ночная опасность исходила совершенно с другой стороны.
Но Кира об этом не знал. И точно не узнает. Как и Принцесса.
Даня осторожно покосилась в сторону Якова. Тот казался несколько оглушенным. Равнодушно посмотрел на копошение Даниных щенков, а затем почему-то уставился в пол. Точнее на кусочек покрывала, где в ночные часы ютилась Даня. Вставая, он уперся ладонью в то место и теперь по какой-то неизведанной причине продолжал удерживать там руку. При этом пристально всматривался в одну точку.
Затаившаяся на диване Даня занервничала. В голове Якова точно шла какая-то усердная работа мысли.
«Он же спал. Нет, нет, нет. Он крепко спал и точно ничего не мог заметить».
Яков поднял руку и посмотрел на свою ладонь.
«Тепло, – догадалась Даня. – Я же только что оттуда вскочила. Там все еще осталось мое тепло. Не-не-не, это слишком сложная логическая цепочка. Ну, не мог он связать одно с другим. Может, он сам туда-сюда перекатывался во сне, вот и прогрел весь пол. Так что, Принцесса, не смей тут анализировать и надумывать всякую чушь!»
Сама тоже была хороша. Раньше за ней не водилась привычка зацикливаться на мелочах.
А Яков тем временем поморщился и огладил руку – от плеча до самого сгиба локтя. Потом пару раз дернул плечом, изобразив круговое движение.
«Черт. Я ж на его руке спала. Отлежала ему все…»
В этот момент Яков поднял голову. Их взгляды встретились. Правый уголок губ мальчишки дернулся.
«Еще и ухмыляется!»
Не на шутку возмутившись, Даня соскочила с дивана и демонстративно переступила через наглеца. Посмеет тут еще глазки строить!
– Никого кормить завтраком не буду. – Она схватила Геру за шкирку и отодвинула с дороги.
– Почему? – встревожился Лёля.
– Настроения нет. Ладно, ладно, шучу…
Немного не дойдя до выхода, она опасливо обернулась. Зеленые глаза следовали за ней.
Лохматый и, кажется, хорошенько выспавшийся.
И привлекательный. Как никогда.
Похоже, Даниэла Шацкая приняла какой-то быстродействующий яд…
* * *
Шушу сосредоточенно похлопывала кистью по подбородку Якова. Через каждые тридцать секунд запечатлевала полученный результат на панда-мобильник. С суровым лицом изучала свою работу на экране и вновь принималась за дело. Даня была не в настроении болтать, поэтому молчаливая рабочая медитация визажиста пришлась ей по вкусу. Да и Якову пришлось большую часть времени сидеть с закрытыми глазами. Повезло. Его пристальный взгляд нервировал. Слишком много он в него вкладывал – мысли, эмоции, – а Даня изо всех сил старалась сдержаться и не начать разгадывать сокрытое.
Если не считать Данин промах, утро выдалось вполне себе сносным. Ребята слишком торопились. На поиск новых поводов для ссор не было времени.
Хотя даже при такой суете Яков умудрился пообщаться в привате с одним из близнецов. Только Даня отвернулась, и вот уже эта парочка - Лёля и Принцесса - подозрительно мило пошушукалась в уголке. И, судя по довольной рожице брата, разговор был весьма результативным.
«Что он там ему наболтал?
– беспокоилась Даня.
– Несколько часов назад в квартире почти военные действия бушевали, а утром – оп-па!
– малец уже от счастья прыгать готов. И это после пары слов Принцессы».
– Ну как тебе?
– Шушу, от волнения раздувая ноздри, поднесла мобильник к лицу Дани. На таком расстоянии увидеть экран можно было лишь собрав глаза в кучку.
– А дай-ка я на оригинал посмотрю.
– Даня отодвинула от себя руку Шушу и, бесшумно вздохнув, уставилась на объект своей личной катастрофы.
Под ее взглядом Яков, опасно шатая высокий стул, чуть передвинулся, выпрямил спину и сложил ноги с изяществом присевшей на мгновение отдохнуть балерины – белоснежные балетки уперлись мысками в пол. Образ инфернального жителя морских глубин был им идеально воплощен. Туника из полупрозрачной поблескивающей серебром и усыпанная мелкими камешками оттенка чистых вод ткани прикрывала бедра. На талии воздушные волны перехватывал ремешок, плетенный из белых нитей. Глубокий вырез на груди перемещался от каждого шевеления, создавая иллюзию ряби на водной поверхности. Приподнимающиеся и скользящие по коже края одеяния будто давали дразнящие обещания открыть для любования больше юной плоти. Ноги мальчишки были облачены в светлые полупрозрачные леггинсы, которые, казалось, вот-вот разорвутся прямо на нем или врастут в него, превратившись во вторую кожу. В некотором роде этот костюм напоминал те переливающиеся и искрящиеся одежды, что надевали фигуристы на выступления. А если добавить к этому чуть завитые локоны, смазливое личико и напоследок приплюсовать профессиональную мэйк-ап обработку от Шушу… Юное Нечто. Создание промежуточного рода, застывшее в своем очаровательном величии и грациозной обольстительности. Будь это другой человек – в том же одеянии и раскраске, впечатление было бы иным. Мистичность и магию, нежность и холодность, отстраненность и жажду обладания, – все это образу придавал никто иной как Яков. Внешностью. Способностью передать настроение. Талантом соединять в единое целое разрозненные компоненты чужого представления о великолепии. Без сомнения, он сумел бы заворожить любого.
– Ничего так, – гордясь своей невозмутимостью, сказала Даня.
С другой стороны, и гордиться здесь было нечем. А говоря прямо, не было этой невозмутимости – ну ни черта! Зато осталась способность делать лицо мордой приплюснутого к ледовой корке сома.
– Считаешь? – Шушу нервно грызла кончик ногтя.
– Взгляни лучше на оригинал. На экране мобильного не совсем ясно видно.
– Угу. – Однако от гаджета девушка так и не оторвалась. – Мне очень нравится.
– Это же хорошо. Правда? Если самой нравится результат проделанной работы. – Неуверенность, застывшая на лице Шушу, приводила Даню в замешательство. Раньше визажист не подвергала сомнению профессиональность собственных навыков. – Скажи, что не так? В чем ты не уверена? Левицкий, например, всем доволен. Да? – с упором на вызов обратилась она к Якову.
– Не всем, – мгновенно отреагировала гадкая пальмочка.
– Я про макияж, – прорычала Даня.
– А… Сойдет.
«Блин, не мог подобрать для оценки что-нибудь более метафоричное?» – рассержено подумала Даня.
К ее удивлению, скудная оценка мальчишки порадовала Шушу. Она как-то сразу воспрянула духом. Видимо, «сойдет» в исполнении Якова тянуло на полноценную похвалу.
– Так в чем причина волнения? – Следовало разобраться в этом прежде, чем ситуация превратилась бы в настоящую проблему.
– Очень важный проект, – выдохнула Шушу. – Эта реклама с украшениями может перерасти в долгосрочное сотрудничество. Если все получится, конечно. А вот если я подведу…
– Не стоит волноваться. – Даня кивнула на Якова. – Он отработает на высшем уровне. И твою работу тоже преподнесет в лучшем свете.
«Успокаиваю других, а саму тоже нехило потряхивает. Я в качестве менеджера первый раз самостоятельно веду проект. Только бы не опозориться…»
– Видела их главного? – Шушу плюхнулась на стул, нечаянно сбросив локтем пару кистей и пудреницу. – Какой-то дерганый. Нервирует он меня.
– Есть такое. – Даня собрала с пола рабочие инструменты Шушу. – По каждой мелочи фыркает, а еще головой слишком резко вертит. Шея постоянно хрустит. Еще чуть-чуть и переломится.
– По-моему, я ему не понравилась. – Шушу снова пригорюнилась.
– Ты не обязана ему нравиться, – подал голос Яков.
– Не думала, что скажу подобное, но эта красотка права! – торжественно провозгласила Даня, тыкая в Якова пальцем через плечо.
Мимо нее пролетела балетка. Даня даже бровью не повела.