Железная маска (сборник)
Шрифт:
Госпожа графиня, я мог бы отомстить вам как разбойник, но предпочел доставить себе королевское удовольствие. Для того же, чтобы, пробудившись, вы не подумали, будто видели сон, я оставил вам доказательство истинности всего случившегося: посмотритесь в зеркало.
Джемма почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу и на лбу выступил холодный пот. По привычке она протянула руку к колокольчику, но тут же отдернула руку: инстинкт
Она тотчас же закуталась в шаль, поспешила сесть в карету и велела сию же секунду возвращаться в Палермо.
Приехав, она написала князю де Карини, что ее духовник во искупление грехов приказал ей сбрить волосы и брови и на год поступить в монастырь.
Первого мая 1805 года в замке Кастель-Нуово царило веселье: Паскуале Бруно, находясь в прекрасном расположении духа, угощал ужином одного из друзей по имени Плачидо Мели – честного контрабандиста из деревни Джессо и двух девок, которых тот привез из Мессины, чтобы с особой приятностью провести ночь. Подобное дружеское внимание явно тронуло Бруно. Не желая оставаться в долгу у столь предупредительного приятеля, он решил задать настоящий пир: из подвалов маленькой крепости были извлечены лучшие вина Сицилии и Калабрии, первейшие повара Баузо трудились на кухне, и в ход была пущена та своеобразная роскошь, которая порой так нравилась герою нашей истории. Веселье било ключом, хотя сотрапезники лишь приступили к ужину. В это время Али принес Плачидо записку от какого-то крестьянина из Джессо. Плачидо прочел ее и с досадой скомкал в руках.
– Чтоб ему пусто было! – воскликнул он. – Ну и время же выбрал, негодяй!..
– Кто такой?
– Да капитан Луиджи Кама из Вилла-Сант-Джовани, чтоб его черт побрал!
– Тот Луиджи, что поставляет нам ром? – переспросил Бруно.
– Он самый, – ответил Плачидо. – Он пишет, что ждет меня на берегу моря, вся поклажа с ним и он хочет отделаться от нее, пока таможенники не пронюхали о его приезде.
– Дело прежде всего, дружище, – сказал Бруно. – Я тебя подожду. Кампания у нас собралась приятная. Будь спокоен, если не слишком задержишься, найдешь на столе немало всяких угощений. Напьешься, наешься, да и после тебя еще останется.
– Работы там на час самое большее, – продолжал Плачидо, соглашаясь с доводами хозяина дома. – А море всего в пятидесяти шагах отсюда.
– Перед нами же целая ночь, – заметил Паскуале.
– Приятного аппетита, приятель.
– Желаю удачи, друг.
Плачидо вышел, Бруно остался с двумя девицами. Как он и обещал своему гостю, веселье за столом ничуть не пострадало от отсутствия контрабандиста. Бруно был любезен с обеими дамами, разговор, жесты становились все оживленнее. И тут дверь отворилась и вошел новый посетитель. Паскуале обернулся и узнал мальтийского коммерсанта, о котором мы уже не раз упоминали, – Бруно был одним из лучших его клиентов.
– А, это вы? Добро пожаловать, особенно если вы принесли сласти, которые так любят в гаремах, латакию и тунисские покрывала. Вот две одалиски, которые ждут, чтобы я бросил им платок. Они, конечно, обрадуются, если он будет с золотой вышивкой. Кстати, ваш опиум творит чудеса.
– Весьма этому рад, – ответил мальтиец, – но я пришел не для того, чтобы торговать. Меня привело совсем иное дело.
– Ты пришел поужинать? Раз так, садись вот тут, и я еще раз скажу тебе «добро пожаловать». Это королевское место: ты будешь сидеть напротив бутылки и между двумя дамами.
– Вино превосходно, в этом нет никакого сомнения, а дамы очаровательны, – ответил мальтиец, – но я должен сообщить вам нечто очень важное.
– Мне?
– Да, вам.
– Так говори.
– Нет, я могу сказать это только с глазу на глаз.
– Секреты отложим на завтра, мой достойный командор.
– Однако время не терпит.
– В таком случае говори перед нами: здесь только свои. К тому же, я взял за правило не утруждать себя, когда мне весело, даже если дело идет о моей жизни.
– Речь именно об этом.
– Плевать! – воскликнул Бруно, наполняя стакан. – Бог не оставит в беде честного человека. За твое здоровье, командор.
Мальтиец опорожнил налитый ему стакан.
– Превосходно, а теперь садись и начинай свой секретный рассказ, мы слушаем.
Торговец понял, что придется выполнить прихоть хозяина дома, и сел за стол.
– Так-то лучше, – сказал Бруно, – ну, выкладывай свои новости.
– Вам, конечно, известно, что арестованы судьи селений Кальварузо, Спадафора, Баузо, Сапонаро, Давьето и Ромита?
– Слышал что-то в этом роде, – беззаботно проговорил Паскуале Бруно, выпив стакан марсалы, бархатной сицилийской мадеры.
– И вам известна причина их ареста?
– Догадываюсь. Должно быть, князь де Карина, раздосадованный решением своей любовницы, уединившейся в монастыре, нашел, что судьи избыточно медлительны и слишком затянули с арестом некоего Паскуале Бруно. А ведь его голова оценена в три тысячи дукатов. Так ли?
– Да, именно так.
– Как видишь, я и так все знаю.
– И все же вы можете кое-чего не знать.
– Один Бог велик и всеведущ, как говорит Али. Однако продолжай – я готов сознаться в своем невежестве и с радостью услышу что-нибудь интересное.
– А далее история такова: все шесть судей, объединившись, внесли по двадцати пяти унций. Иначе говоря, в общей кассе нынче лежат сто пятьдесят унций.
– Или тысяча восемьсот девяносто ливров, – подхватил Бруно с прежней беззаботностью. – Вот видишь: если я и не веду бухгалтерских записей, то вовсе не потому, что не умею считать… Что же далее?
– Далее они обратились к двоим или троим вашим приятелям из тех, кого вы встречаете чаще всего, и спросили, не желают ли они способствовать вашей поимке.
– Пусть спрашивают. Я уверен, что на десять миль кругом не найдется ни одного предателя.
– Ошибаетесь, – сказал мальтиец, – предатель нашелся.
– Вот как?! – воскликнул Бруно, нахмурившись, и схватился за стилет. – Но как ты узнал об этом?
– Самым простым и все же самым неожиданным образом. Я был вчера у князя де Карини, – он просил доставить турецкие ткани в его мессинский дворец, – когда вошел слуга и что-то сказал ему на ухо. «Хорошо, – громко ответил князь, – пусть войдет». А сам жестом приказал мне пройти в соседнюю комнату. Я повиновался, князь, видимо, не подозревал, что я с вами знаком, и я слышал весь разговор. Речь шла о вас.