Железная скорлупа
Шрифт:
Взгляд старца в белоснежном одеянии с мистическим знаками поскучнел.
– Идете на решающий штурм, – сказал утвердительно. – Бог в помощь. – Бертран смотрел насмешливо, в нитях бороды блеснули синеватые змейки.
– Будете попрекать неблагодарностью? – спросил едко.
– Нет, – ответил рыцарь, хотя и хотелось.
Взгляд его упал на круглый стол в центре комнаты, заваленный ворохами трав, книг, непонятных штукенций, тиглями, по ободу столешницы пестрели черные мистические
– Зачем волшебнику меч? – вырвалось у рыцаря, тотчас мысленно обругал себя за бестактность, но маг тепло улыбнулся:
– Чародею часто случается встречаться с сущностями, от которых словом не оборонишься.
Инконню посмотрел в зеркало, отражение показалось чрезвычайно притягательным, реальным. Созерцание поглотило, звуки угасли, и двойник ему холодно улыбнулся, броня и супервест сменились богатой одеждой, а на лице проглянула надменность и гнев.
Рыцарь вздрогнул – в зеркале вновь отразился юноша с растерянным лицом. Бертран накинул на зеркало черное покрывало.
– Не следует злоупотреблять, – сказал серьезно. – Это непростое зеркало.
– Вижу, – ответил Инконню.
– В работе катоптромансера следует быть осторожным, – добавил маг.
Рыцарь посмотрел на меч:
– Ну, с таким оружием бояться нечего!
Бертран снисходительно улыбнулся:
– Думаете, вот эта неказистая палочка лишняя, а на деле в ней больше силы, чем в стали.
Рыцарь уважительно глянул на полуошкуренную ветку:
– А в коре больше силы?
– Нет, – усмехнулся маг. – Чародею в работе помогают просторное одеяние, меч, кинжал и волшебная палочка. Есть и другие инструменты, вроде зеркала, но усиливают могущество и защищают от демонов вышеперечисленные.
Рыцарю показалось, что по комнате пронеслись призрачные тени, алчущие крови. Бертран рассмеялся:
– Успокойтесь, это остатки иллюзий.
– Я, наверно, помешал закончить палочку? – спросил Инконню.
– Нет, палочки вырезают на рассвете обагренным кровью кинжалом. Эту я не стал доделывать из-за ошибки: куст должен быть бесплодным, иначе получится зубочистка, а не инструмент, способный вызвать духов, причинить разрушения, сделать предметы невидимыми и многое другое.
Инконню обескураженно кивнул, Бертран усмехнулся:
– Но рыцарь пришел не для скучных лекций, верно?
Слово «рыцарь» маг произнес брезгливо. Инконню это покоробило, но он смолчал.
– Я уже говорил, – продолжил волшебник холодно, – что не присоединюсь к войскам, с той поры решение осталось в силе. Думаю, воинству Сноудона будет достаточно храброго рыцаря-полукровки.
Инконню дернул щекой досадливо:
– Они об этом не знают.
– Странные существа, – сказал Бертран задумчиво. – После падения Сноудона забились на окраину, тряслись, но с приездом одного человека воспрянули духом. Будто один меч может значительно увеличить силы.
– Ничего странного. Будь здесь более прославленный рыцарь или король, сила воинов увеличилась бы стократно.
Маг кивнул, поправил складки белоснежного одеяния, буквы на шапочке загадочно блеснули.
– Верно, и это удивительно. Очень похоже на магию. Ничто из ничего не возникает, действие равно противодействию, а тут – присутствие одного окрыляет сотни, тысячи. Впрочем, об этом можно размышлять долго.
Инконню сказал со вздохом:
– Помогите хотя бы советом.
– Каким? – улыбнулся маг. – Как приготовить курицу?
– Нет, как победить колдунов.
Волшебник пригладил бороду, пожал плечами:
– Не знаю, дела Эверейна и Мэйбона меня не касаются.
– Возможно, вы скажете иначе, когда их интересы устремятся в эту часть Сноудона, – сказал рыцарь зло.
– Юноша, вы мало что знаете о колдунах, – сказал маг снисходительно.
Он обратил взгляд к заваленному столу, давая Инконню понять, что аудиенция окончена.
– Почему вы не любите рыцарей? – спросил юноша.
Подняв белые брови, чародей вгляделся в лицо собеседника и сказал с улыбкой:
– Скорее рыцарство, полукровка.
– Воспитанный человек не заостряет на этом внимание, – поморщился рыцарь.
Бертран хмыкнул, во взоре мелькнуло уважение.
– Признаю, – сказал с шутливым поклоном, – не прав.
– А чем же вам не угодило рыцарство? Может, претерпели страдания из-за плохих рыцарей? Но это не повод очернять всех скопом.
– Ах, юность, юность, – вздохнул волшебник. – Нет, плохие рыцари ни при чем, дело в организации и принципах, являющихся фарсом и фикцией.
Инконню задохнулся от ярости:
– Да как вы?..
Маг вяло повел ладонью, и рыцаря толкнула упругая волна воздуха.
– Имейте смелость выслушать, – сказал Бертран, посуровев. – Так вот, на мой взгляд, рыцарство не что иное, как игра взрослых, с четкими и многочисленными правилами. На поверку рыцарские идеалы – пшик, сладкая фантазия, порожденная тоскливой действительностью.
Инконню сузил глаза:
– Фантазия? Ну-ну.
Маг продолжил монотонно:
– По сути, идеология рыцарства – разбойничья. Рыцари поглощены накоплением богатств, дерутся за них жадно, остервенело. Если вам довелось бывать на турнирах, вы поймете, о чем я говорю.