Железный остров
Шрифт:
Некоторым моим бойцам не понравилось, что нас тринадцать. Число вроде нехорошее, но я к нему относился совершенно спокойно, наверное, потому, что я Счастливчик.
За десять дней плавания мы не встретили ни одного корабля и высадились там, где и планировали. На берегу я спросил:
– Вы всё ещё считаете это число несчастливым?
Кто-то улыбнулся, кто-то хмыкнул, но открыто никто не высказался. А на первом ночном привале, когда Люси отошла на минутку, я предложил:
– Давайте считать так – нас двенадцать с половинкой.
Это моё предложение было встречено со смехом,
– Принято, пойдёт, решено, - раздались довольные голоса.
– Что вы тут без меня решили?
– Выходя из леса спросила сестрёнка.
– Решили, что ты у нас будешь золотой девочкой, - я решил не вдаваться в подробности.
– Я не девочка!
– тут же, насупившись проговорила Люси, - Я боец отряда Счастливчика.
– А как же твоё желание быть матросом?
– На корабле я матрос, а здесь я боец отряда! – Не задумываясь ответила она.
– Ну раз боец, то дежурить будешь вместе со мной и Фролом, в последнюю смену перед подъёмом.
Довольная сестра стала укладываться спать, как, впрочем, и все свободные от караула.
Люси за последнее время изменилась, мне даже казалось, что она стала выше ростом. Ту одежду, что мы подобрали ей на складе, она, с помощью жены трактирщика, Татьяны, окончательно подогнала под свой размер и теперь была похожа на молодого бойца. Матросскую робу она не выкинула, а выстирала, высушила и аккуратно сложила в сундук. Мне нравилось, что она бережно относится к вещам. Просто в силу обстоятельств, наша одежда должна быть прочной, удобной и немаркой. Одежда, найденная нами на базах пришельцев, полностью подходила под эти требования.
Ночь прошла спокойно, хотя криков, писков и визгов хватало. Но народ у нас бывалый и нервы у всех крепкие. Правда Стас пару раз вставал курить. Может поэтому никто из лесных жителей и не подошёл к нам близко. Распугал «Ухо» своими вонючими сигарами всю живность.
Утром, прикинув по карте наше местоположение, мы решили ещё немного пройти тропой, а потом нам надо сворачивать на запад, чтобы выйти к горным перевалам – основной цели нашего похода.
Шли мы сюда по указанию Государя. Дело в том, что у Турана появились проблемы с продовольствием. Все государства, что захватил султанат, были разграблены, и уже на могли прокормить огромную армию захватчиков. Из Уруссии караваны с зерном тоже перестали поступать, и тогда султан Рагут, обратил свой взор на западные, богатые зерном страны, но он не пошёл их завоёвывать, потому что располагались они за высокими горами, перевалы которых охранялись большими гарнизонами воинственных горцев, которых в свою очередь поддерживали государства Индокут и Паккури. Для этих стран горы были отличной защитой от султаната. Но торговать с опасными соседями они были готовы. Тем более, что султан щедро платил за караваны, привозившие продовольствие.
Наша задача была перекрыть пути этих поставок.
Надо было уничтожить горные караванные дороги и, по возможности, завалить все проходы, по которым могли пройти животные, гружённые зерном.
Где-то здесь уже действовал отряд под предводительством графа Иванова. Но возможности их были ограничены, и поэтому Государь и направил нас с новым оружием и продовольствием, им на подмогу.
Первые следы отряда обнаружил, как всегда Михаил. Уже на выходе из леса было найдено место стоянки. Вероятно, потом отряд направился к горам. Через какое-то время была найдена одна из дорог, по которой спускалась с гор караваны.
– По ней давно никто не ездил, - осмотрев окрестности, сказал Миха. – Возможно это работа графского отряда.
Было решено остановиться на опушке леса и разведку провести ночью.
Когда стемнело, моя пятёрка села на коней, и мы отправились по дороге к перевалу. На полпути к седловине стали попадаться небольшие камни, которых становилось всё больше и больше. А пробиться к самому перевалу нам так и не удалось. Всё было завалено обломками огромных камней. Скорее всего наверху был большой взрыв и дороги, как таковой, не стало. Вернувшись, мы улеглись спать и спокойно проспали до рассвета. Почему-то, криков зверей в лесу, совсем не было слышно. Может опять поблагодарить за это «Ухо»?
Утром мы устроили небольшое совещание. Решали, что делать и где искать отряд графа. На карте были отмечены ещё четыре перевала, которые могли быть использованы для прохода караванов. Один был слева от нашей стоянки, а три справа.
– Надо идти налево, первый проход недалеко от нас. – Говорил Стас.
Сбоку хмыкнул Михаил, - Можно, конечно и налево…
Но договорить ему не дали. Из-за моей спины раздался звонкий голосок, - Направо надо идти!
Мы обернулись, Люси водила метательным ножом по камню, шлифуя и без того блестящее лезвие.
– Почему ты считаешь, что надо идти направо? – Спросил я. У нас в отряде любой мог высказать свою точку зрения, и сестрёнка не была исключением.
– Отряд графа, как и мы, двигался от побережья и левый перевал был у него первым. А раз перевал, к которому вы ездили ночью разрушен, можно предположить, что и первый разрушен тоже. А вот на следующие проходы у того отряда могло не хватить припасов. Поэтому нас и послали им на помощь. – Девочка не отрывала глаз от ножа, и говорила всё это даже не глядя на нас.
Я обернулся к товарищам. Лица у всех были, мягко говоря, изумлёнными.
– А что, - очнулся первым Стас, - логика в этом есть. – И глянув на самого маленького члена отряда добавил, - Молодец, Люси! Надо будет тебя отдать на обучение в приют.
Сестрёнка подняла глаза, и глядя на «дядю Ухо», вдруг провела ребром ладони по горлу.
– Это что это? – беспокойно спросил мой приятель.
– Я состою в отряде Счастливчика, и никакие приюты мне не нужны, - сурово проговорила Люси.
Ребята запыхтели, стараясь сдержать смешки.
– Люси, а ко мне в следопыты пойдёшь? У тебя глаз острый, что твой нож. – Михаил совершенно серьёзно смотрел на девочку.
– Пойду, дядя Миха, - тут же подскочила егоза. – Прямо сейчас в дозор?
– Ну а чего же медлить, если окончательно решили ехать направо, то нам с тобой пора выдвигаться.
Вот так у нас появился ещё один «следопыт». Зная обстоятельный характер Михаила, можно быть уверенным, что девочку он обучит всему, что сам знает и умеет.