Железный шериф
Шрифт:
– Я готов, молодой человек.
– Он выложил еще пятнадцать центов. Револьвер заряжен шестью патронами?
– спросил мягко, и прежде чем Том успел ответить, нажал на спуск. Первая пуля попала в трубача, который издал пронзительный звук. Несколько человек обернулись в их сторону. Старик немедленно выстрелил снова - еще один сигнал трубы.
– Теперь, - сказал он, - я выиграю деньги себе на завтрак.
Казалось, не глядя на мишень, он всадил три пули прямо в десятку. Вот. Я забираю твою двадцатку.
Шанаги расплатился, а вокруг них уже собиралась толпа.
– У вас слишком большие мишени, мальчик. Сегодня я заработал самую легкую двадцатку
– Он обратился к собравшимся зевакам: - Не понимаю, как ему удается получать прибыль с этого заведения. Это самая легкая двадцатка, которую я заработал!
– Человек повернулся и подмигнул Шанаги.
– Когда мне опять понадобятся деньги, я вернусь, сынок.
Люди сгрудились вокруг стойки, желая заработать. Больше часа он был занят тем, что перезаряжал ружья и раздавал их клиентам. Лишь однажды зазвучал горнист, и уличный мальчишка выиграл призовой нож. Работа кипела, но Шанаги в мыслях возвращался к старику... Он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так стрелял - вроде бы даже не целясь. Старик просто взглянул на мишень и выстрелил... Это было неправдоподобно.
На третий день тот же старик вернулся в тир и подошел к стойке, когда вокруг никого не было.
– Привет, сынок. У меня кончились наличные.
Шанаги, который вдруг обнаружил, что старик начинает ему нравиться, сказал: - Я ждал вас раньше.
– Да? Так вот, сынок, нельзя убивать гуся, который несет золотые яйца. Все, что мне нужно, - это деньги на пропитание, а вы, ребята, можете мне их дать. Чтобы жить так, как меня устраивает, мне надо двадцать-тридцать долларов в неделю, а я могу заработать их за один раз. В Бауэри четырнадцать тиров, я захожу в каждый тир один раз в две недели. Но на сей раз мне срочно нужны наличные.
– Он помолчал.
– В соседнем тире мне не пришлось даже вытаскивать револьвер. Там знают, что я смогу это сделать, поэтому мне просто заплатили.
– Но я так не сделаю, - усмехнулся ему Шанаги.
– Мне нравится смотреть, как вы стреляете. Никогда в жизни не видел, чтобы так стреляли.
– Там, откуда я уехал, лучше уметь стрелять как следует.
– Как вы оказались здесь? Там, откуда вы уехали стало слишком шумно?
Взгляд старика похолодел.
– Мне нигде не шумно, сынок. У меня здесь сестра. Я приехал ее навестить, но делать ничего не умею, кроме как стрелять. У себя дома я ковбой, а одно время был техасским рейнджером. Надо же как-то зарабатывать на жизнь. А здесь я обнаружил эти вот тиры. Не хочу отнимать у вас сразу много денег, поэтому иногда захожу в то один, то в другой.
– Приходите сюда, когда хотите, - сказал Том.
– Вы способствуете бизнесу, а мне нравится смотреть, как вы стреляете. Я бы все отдал, чтобы тоже научиться так стрелять.
– Надо просто немного поучиться у других, а потом самому тренироваться до седьмого пота.
Старик положил обе руки на стойку.
– Для меня это легкая жизнь. Мой отец выдавал мне четыре-пять патрона и на каждый я должен был принести добычу, иначе он сдирал с меня семь шкур за пустую трату пороха. Когда учишься таким вот образом, все получается как-то само собой. Ты не стреляешь, пока ясно не видишь цель и уверен, что не промахнешься. Так учились стрелять многие мальчишки на границе обжитых территорий. Их отцы обычно были заняты работой на ферме, поэтому они ели только мясо, которое приносили с охоты их сыновья, а иногда и дочки. У нас была соседская девчонка, которая из винтовки стреляла лучше меня, но револьвер для нее был слишком тяжел.
– И вы никогда не промахивались?
– Бывало, конечно... Одно время отец часто спускал с меня шкуру.
– Здесь вы ни разу не промахнулись.
– На таком расстоянии? Как можно! Человек должен знать свое оружие. Все револьверы чем-то отличаются. Один посылает пулю вправо вверх, другой влево вниз. Ты должен все вычислить и дать поправку. Но человек, который научился чувствовать оружие, стремится достать себе получше, пока не получает то, что ему нужно. На свете больше винтовок, которые хорошо стреляют, чем людей, которые хорошо стреляют, хотя некоторые из тех джентльменов на западе действительно умеют это делать. Многие переделывают оружие по руке - либо меняют ствол, чтобы оно стреляло точнее, либо убирают свободный ход спуска. Хотя, надо сказать, выражение "нажать на спуск" неправильное. Никто из тех, кто умеет стрелять, никогда не "нажимает на спуск". Его надо легко потянуть на себя, как ты потянул бы к себе руку девушки. Иначе промахнешься. Больше всего промахов. когда "нажимают на спуск".
– Я слышал, что краснокожие совсем не умеют стрелять.
– Ерунда. Некоторые стреляют так же хорошо, как любой белый. И они ужасно хитрые. Индейцы не видят смысла подставлять себя под пулю, поэтому стреляют из-за скал или деревьев.
В то лето Шанаги научился стрелять.
Глава 2
Шанаги проснулся в холодные часы рассвета. Какой-то момент он лежал, не шевелясь, стараясь вспомнить, где он и как сюда попал. Он вспомнил, как его выкинули из грузового вагона, затем в мыслях снова вернулся в Нью Йорк.
Джон Моррисси уехал из города по каким-то своим политическим делам, и Шанаги, теперь занимавший должность одного из помощников Моррисси, зашел в салун, проверить финансовые дела. Здесь он встретился с Локлином, и едва они уселись за стол, как бармен Коган просунул в дверь голову.
– Мистер Шанаги, сэр. Пришли люди, которые могут принести нам неприятности.
Оставив Локлина за столом, Шанаги выглянул в зал и быстро оглядел его. Четверо парней стояли у бара, еще несколько рассеялись по залу. Все они спокойно пили пиво, но было в них что-то...
Бар был переполнен, но каким-то образом люди, о которых предупредил Коган, выделялись из толпы, а один из них... Шанаги резко повернулся.
– Локлин! Берегись! Это парни Чайлдерса!
Он быстро закрыл дверь и вышел в зал. Том начал обходить бар, когда один из вновь прибывших нарочно опрокинул стакан пива на одного из каменщиков, стоявшего у стойки. Рабочий повернулся, чтобы к парню, и тот ударил его. Затем люди Чайлдерса начали разносить салун на мелкие кусочки.
Шанаги нырнул под чей-то кулак, ударил в солнечное сплетение ближайшего хулигана, двинул по коленной чашечке другого. Вдруг распахнулась входная дверь и в салун ворвались несколько человек, вооруженных дубинками. Их было слишком много!
– Коган! Мэрфи! Бегите!
Шанаги опрокинул стол на пути наступающих, и когда несколько человек упали, он ударил их сверху стулом. Том нырнул под стойку и, вооружившись бутылками, стал швырять их с безошибочной точностью.
Еще один нападавший с криком упал. В дюйме от Шанаги разбилась бутылка, и он бросился в заднюю комнату в поисках Локлина. Тот уже убежал. Том смахнул со стола деньги, которые должен был пересчитать и выскочил через черный ход.
Коган, присоединившийся к нему, подпер дверь палкой, и они кинулись по коридору к переулку. Противников было слишком много, их не одолеть.