Железный шип
Шрифт:
– Закрой эту дверь! – что есть силы заорал он.
Он лежал на полу и ждал. Потом обнаружил, что звуки ударов копий о наружный корпус как будто отдалились и к ним прибавился другой: глухое и мягкое клоп! клоп! Ахмула, запертого в маленькой комнатке и бьющегося теперь в ее дверь.
Джексон тряхнул головой и осмотрелся. Комната, в которой он находился, была забита машинами от пола до потолка; сплошь металл и стекло, гнутое, скрученное, утыканное кнопками и штырьками, горящее и сверкающее, гудящее…
– Отлично.
– Конечно ее здесь нет! Неужели вы решили, что находитесь в кают-компании? – удивилась Мэм.
– Ты хочешь сказать, что здесь есть и другие комнаты? Где есть еда? Здесь и в правду есть еда?
– Я могу все что может Мэм! – гордо заявила Мэм.
Клоп, клоп, клоп!
– Вот черт, его я понимаю лучше, чем тебя, – сказал Джексон. – Ладно, как мне добраться до еды? И не в коем случае не открывай эту дверь, пока я сам не скажу! Кстати, если уж у тебя здесь есть еда, то может быть у тебя здесь припасен и док тоже?
Джексон усмехнулся. Потом я попрошу ее перенести меня к Шипу, где живут такие же люди как я, а амрсы прыгают в котел сами. Что у тебя здесь есть, Мэм – наверняка что-то невероятное, что человеку и во сне не может пригрезиться. По крайней мере такому как я. Ладно, давай, принимайся за работу – веди ко мне дока. Да вели ему захватить с собой побольше горячей воды и стопку мягких чистых одеял.
– Естественно, я не собираюсь открывать эту дверь! Вы здесь главный! Немедленно отправляйтесь в Медицинский Отсек!
– Там хранится еда?
– Медицинское обслуживание главенствует над продуктовым. Отправляйтесь в Медицинский Отсек.
Я главный, – подумал Джексон.
– Где находится Медицинский Отсек?
2
Мэм проводила Джексона в Медицинский Отсек, велев ему следовать за кольцом огоньков. Огоньки бежали перед ним с той же скоростью, с какой он шел, поворачивали и вели его через коридоры и комнаты Предмета, вниз по лестнице и еще в одну дверь. Медицинский Отсек был весь белый, за исключением тех мест, где он был отделан сверкающим металлом. Док тоже был весь белый и сверкал металлом и передвигался на колесиках. Он самостоятельно покинул свое углубление в стене и выкатился Джексону навстречу, сильно напоминая собой фермерский плуг. Док доходил Джексону до груди.
– На что жалуетесь? – спросил он.
– У меня скоро рука отвалиться, – разъяснил ситуацию Джексон.
Он смотрел на дока с сомнением и осторожно, решив не спорить с Мэм, сказавшей ему при входе:
– Вот доктор.
– Диагностика не входит в вашу компетенцию. Охарактеризуйте точно свою жалобу. Как вы отнесетесь к тому факту, что ваши данные не идентифицируются ни с чем, имеющимся в моих банках информации? Прошу представить доказательства того, что вы имеете право получать медицинское обслуживание в этом отсеке.
– Критическая ситуация, доктор, – вмешалась Мэм. – Этот человек – капитан.
– Тогда вам необходимо
Твердый, мягко-белый квадрат на его вершине осветился изнутри и стал бело-голубым. Рядом с квадратом из дырочки на теле дока выскочила палочка.
– Возьмите ручку. – Джексон осторожно вытащил палочку из дырочки и с любопытством рассмотрел ее. Она была примерно такой же формы и такой же длины, как и его обоженные палочки, которыми он рисовал когда-то у себя дома в Шипе. Но эта палочка не была обоженной – она была белой, легкой, мягкой на ощупь. Она казалась скользкой, но из пальцев не выскальзывала. На самом кончике у нее было что-то, напоминающее маленький стеклянный шарик.
– Ну так что же?
Джексон уставился на бело-голубой квадрат. Квадрат был размечен тонкими прямыми линиями от края до края. В начале каждой линии стояли какие-то маленькие завитушки – короткие полоски узоров из загнутых, перекрещивающихся друг с другом черточек.
– Довольно красиво, – сказал он.
– Критика тоже не в вашей компетенции. Заполняйте форму.
– Мне кажется, что он неграмотен, доктор, – сказала Мэм.
– Хорошо, тогда пусть делает пометки, – нетерпеливо отрезал док. – Я уверен, что своей очереди уже ожидают другие. Он попусту тратит время.
– Он главный.
– Ну и что. Если он главный, он должен быть грамотным.
– Послушай – я приказываю тебе говорить понятней, – сказал Джексон доку. – У меня болит рука и я голоден.
– Вы знаете как делать пометки? Делайте пометки на поверхности пластины вот этой световой ручкой. Мне необходимы ваши данные, в противном случае я не смогу вас зарегистрировать. Если я не смогу вас зарегистрировать, ваши данные потеряются.
– Ага. Ты хочешь узнать, как найти меня снова. Хорошо, сейчас я нарисую, как выгляжу.
Маленький шарик на конце ручки легко скользил по пластине, или как там она называлась, оставляя за собой отличную черную линию. Джексон попробовал наклонять кисть руки так и эдак, чтобы делать линию тоньше или толще, у него ничего не получилось, но через некоторое время он изобразил на пластине свой совсем неплохой портрет. Для пущей убедительности в углу пластины он пририсовал схему расположения костей в своей руке и отметил место, куда попала стрела.
– Вот что со мной произошло. Стрелу из меня вытащили, но моя рука умирает.
Когда он закончил, док и Мэм немного помолчали. Наконец док сказал:
– А вы совсем неплохо разбираетесь в анатомии.
– И хорошо рисуете, – добавила Мэм. – Можете отлично изобразить то, что видите перед собой. Это гораздо эффективнее обычного словесного пересказа.
– Рука, – напомнил Джексон.
– Конечно, ваша рука, – отозвался док. – Ага… Для начала, пока вы стоите, проведем внешний осмотр.
Несколько секунд док катался вокруг Джексона в одну и другую сторону на своих колесиках и мигал лампочками. Из нутра его доносился глухое гудение, весьма фермерско-плужное.