Железо и кровь. Франко-германская война
Шрифт:
Зимой настроение достигло своей низшей точки. Праздники в честь успехов германского оружия практически полностью прекратились. В Южной Германии после капитуляции Меца их не было вовсе; новости о победах вызывали не столько радость, сколько беспокойство за судьбу близких, которые могли погибнуть в бою. Усталость от войны выражалась и в уменьшавшейся готовности немцев подписываться на военные займы и делать пожертвования на благотворительные цели.
Даже провозглашение империи не вызвало всплеска энтузиазма. Только окончание войны привело к новой волне ликования. Заключение предварительного мира, а затем и возвращение победоносных войск на родину вновь сопровождались массовыми торжествами, иллюминациями и салютами. День рождения императора — 22 марта — отмечался как общенациональный праздник.
Перед правительствами германских государств с самого начала стояло несколько задач. С одной стороны, необходимо было обеспечить войну в экономическом плане; с другой — произвести психологическую мобилизацию
Именно поэтому пропаганде с самого начала уделялось большое внимание. В распоряжении Бисмарка находилось созданное еще в 1860 г. «Литературное бюро», включавшее в себя почти два десятка публицистов под руководством Морица Буша. Этот орган играл роль своеобразной пресс-службы, поддерживая контакты с верными правительству изданиями и в изобилии выпуская для них тексты нужного содержания. Сотрудничество далеко не всегда было бескорыстным — из так называемого «рептильного фонда» некоторые газеты получали в обмен на свою лояльность внушительные суммы. После начала войны Буш и несколько его помощников отправились вместе с Бисмарком на театр военных действий. Ежедневно они направляли в немецкие газеты многочисленные статьи, призванные представить происходящее в самом благоприятном свете. Они опровергали вредные с точки зрения канцлера слухи, полемизировали с политическими оппонентами, транслировали нужные идеи. Бисмарк прекрасно понимал, какую роль средства массовой информации могут играть в мобилизации германской общественности, и стремился задействовать все доступные ему рычаги влияния на прессу.
Впрочем, правительства других германских государств не отставали. Газеты, распространявшие пораженческие настроения или просто выступавшие с неуместной критикой, находились под постоянной угрозой различных мер воздействия. Несмотря на то что предварительная цензура практически полностью ушла в прошлое, законодательство германских государств предоставляло властям множество рычагов влияния на прессу. Конфискация тиража и денежные штрафы относились к числу наиболее распространенных приемов. Порой власти прибегали и к прямым запретам на выпуск той или иной газеты. Редактор одной из вюртембергских газет с иронией писал в выпуске от 2 октября: «В условиях свободы прессы, господствующей в настоящее время в Вюртемберге, <…> мы с разрешения высокочтимой цензурной комиссии позволяем себе перепечатать официозные сообщения, без собственных неловких комментариев». Местные власти иронию не оценили и конфисковали тираж [943] .
943
Seyfert A. Op. cit. S. 346.
В общем и целом усилия властей германских государств по управлению прессой, сочетавшие в себе репрессии, подкуп и одностороннее информирование, увенчались успехом. Критические голоса были практически не слышны, газеты пели более или менее в унисон. Помимо этого, власти обращались к населению и напрямую при помощи публикации официальных депеш и сводок, а также выпуска листовок патриотического содержания. В качестве инструмента пропаганды использовалась и церковь. Тем не менее, полностью направить общественное мнение в нужное русло, как уже говорилось выше, им не удалось.
Большое значение в рамках правительственной политики придавалось обеспечению лояльности бюрократического аппарата. Сразу же после начала кампании в различных немецких государствах был принят ряд мер, направленных на нейтрализацию инакомыслящих. Так, глава местной администрации в прусском северном Шлезвиге был еще в июле снят с должности, поскольку его подозревали в слишком тесных связях с датской оппозицией. Не менее решительно подавлялись все потенциальные очаги сопротивления и в других слоях общества. Обер-президент Ганновера в августе докладывал королю о том, что наиболее активные местные партикуляристы (сторонники отделения от Пруссии, сохранившие верность свергнутой в 1866 году местной династии) арестованы, другие подозрительные лица поставлены под гласный или негласный надзор, обе газеты, выражавшие их точку зрения, запрещены [944] . Местные власти имели возможность вводить военное положение, существенно ограничивая права граждан и усиливая контроль над жизнью общества. В Баварии правительство оказывало сильное давление на католическую церковь, вынуждая иерархов воздерживаться от любых открытых проявлений недовольства начавшейся войной.
944
Ibid. S. 303.
Политические партии германских государств в общем и целом единодушно поддержали свои правительства. В Северогерманском союзе ведущие либеральные политики сразу предложили правительству всю возможную поддержку [945] . Даже социал-демократы, выступавшие в принципе с антивоенных позиций, видели в начавшейся войне борьбу с реакционной бонапартистской диктатурой. Только после установления республики во Франции часть германских левых изменила свою позицию. Социал-демократическая рабочая партия открыто призывала к скорейшему миру без всяких аннексий. 5 сентября в Брауншвейге был опубликован манифест, в котором говорилось о необходимости закончить войну, поскольку объявивший ее режим ушел в прошлое, и Германии больше ничего не угрожает [946] . На это практически сразу же последовала реакция властей. Авторы манифеста были арестованы прусским генерал-губернатором. На юге ситуация была аналогичной: в Баварии социал-демократические собрания либо запрещались, либо распускались практически сразу же после начала. Это привело к спаду активности рабочего движения — собираться ради того, чтобы тут же разойтись, не имело смысла. 17 декабря были арестованы лидеры Социал-демократической рабочей партии Август Бебель и Вильгельм Либкнехт.
945
Becker F. Op. cit. S. 162.
946
Die Grundung des Reiches 1870/71 in Augenzeugenberichten. S. 107.
В экономической сфере основной целью властей было обеспечить бесперебойное снабжение действующей армии всем необходимым. В общем и целом с этой задачей удалось справиться. Значительные силы были брошены на скорейшее восстановление французских железных дорог, которые вели от германской границы к театру военных действий. С каждым месяцем ситуация улучшалась: одна за другой сдавались оставшиеся в тылу французские крепости, блокировавшие железнодорожные линии, восстанавливались мосты и туннели, прокладывались новые ветки. Из Германии на французские железные дороги были отправлены почти три сотни локомотивов и тысячи опытных железнодорожников.
Потребности армии в продовольствии, обмундировании, оружии и боеприпасах удовлетворялись вполне сносно. Военное министерство организовало эффективную систему закупок и обеспечило предназначенным для армии грузам приоритет при транспортировке. Конечно, до государственного регулирования экономики в стиле Первой мировой войны было еще очень далеко. Однако и без этого военные закупки оказывали огромное влияние на деловую жизнь; создавались целые новые производства, ориентированные на выполнение армейских заказов. Предприятия, снабжавшие вооруженные силы, процветали. Очевидно, что это были в первую очередь средние и крупные компании, способные обеспечить выполнение больших заказов. Малому бизнесу приходилось гораздо хуже. Весьма несовершенным оставалось и регулирование внешней торговли.
Финансирование военных действий осуществлялось, в первую очередь, за счет займов. Практически единственным исключением являлось великое герцогство Баден, где имевшихся резервов хватило на покрытие всех расходов [947] . В целом немецкие государства, в том числе Пруссия, оказались в финансовом отношении слабо подготовленными к войне. Государственные финансы были не в лучшем состоянии, получить займы на свободном рынке тоже оказалось не так-то просто. Биржа отреагировала на начало войны падением курсов ценных бумаг, и германские банкиры не спешили финансово поддерживать свои правительства. Только весьма привлекательные условия и британские финансовые гарантии позволяли прусскому руководству привлечь необходимые средства [948] . Ситуация улучшилась только после августовских побед. Общие прямые военные расходы германских государств составили около 1,1 млрд франков [949] .
947
Lenz R. Op. cit. S. 97.
948
Schmidt D. Op. cit. S. 257.
949
Ibid. S. 258.
Одной из важных задач государственных органов было решение возникших социальных проблем. Как уже было сказано выше, государственная поддержка семей солдат (в том числе погибших или получивших серьезные ранения) с самого начала оказалась недостаточной. В связи с этим правительства германских государств прилагали большие усилия для того, чтобы мобилизовать частную благотворительность. Уже в начале войны был сформирован координирующий орган — Центральный комитет организаций поддержки раненых и больных воинов. Прусское министерство внутренних дел приказало местным органам власти всячески способствовать созданию благотворительных организаций в провинциях. Сбор пожертвований был объявлен важной государственной задачей, для ее решения были задействованы все имеющиеся в распоряжении пропагандистские механизмы.