Железо и кровь. Франко-германская война
Шрифт:
В сентябре один из ближайших помощников канцлера Рудольф фон Дельбрюк отправился в столицы ряда германских государств для ведения переговоров. С 22 по 26 сентября он находился в Мюнхене. Его «турне» в общем и целом завершилось успешно. Важная задача Дельбрюка заключалась в том, чтобы вести переговоры с каждым правительством по отдельности. Этого удалось достичь; попытки организовать некое подобие общей конференции, предпринятые Дальвигом, не увенчались успехом [960] .
960
Dalwigk zu Lichtenfels R. v. Op. cit. S. 445.
В направлении национального единства действовали не только правительства, но и партийные политики. В первой половине сентября в южную Германию отправились лидеры национал-либеральной партии Рудольф фон Беннигсен и Эдуард Ласкер. Они встречались с местными политиками, публицистами и чиновниками. В результате они пришли к оптимистичному выводу о том, что даже в Баварии народ «созрел для присоединения» [961] .
961
Die Grundung des Reiches 1870/71 in Augenzeugenberichten. S. 134.
Ключевые переговоры начались под председательством Бисмарка в конце октября в Версале, куда прибыли представители всех южногерманских монархий. Первыми приехали баденцы и вюртембержцы, за ними последовали баварцы и гессенцы. «Железный канцлер» сразу дал понять, что речь может идти только о присоединении к существующей структуре 1867 г., а не о создании нового государства с чистого листа. В частности, он возражал против создания вместо бундесрата Северогерманского союза «палаты государств», в которой заседали бы представители как правительств, так и парламентов и доминирующее положение прусской монархии оказалось бы под угрозой.
Особенно жесткое сопротивление он встретил со стороны баварских и вюртембергских представителей. Баварцы по-прежнему настаивали на предоставлении им широких автономных прав; в частности, они требовали равноправия с Пруссией при решении внешнеполитических вопросов, права вето в отношении изменений конституции, полностью самостоятельную армию и военный бюджет [962] . Переговоры в какой-то момент оказались на грани провала. Как писал в своем дневнике Дальвиг, граф Брай горько жаловался ему на то, что «только под давлением общественного мнения оказался вынужден вести переговоры с Пруссией о союзе» [963] . Южногерманские министры мечтали также о территориальных приращениях за счет Эльзаса и Лотарингии; однако Бисмарк решительно заявил, что «времена торговли душами прошли» [964] .
962
Pflanze O. Op. cit. S. 497.
963
Dalwigk zu Lichtenfels R.v. Op. cit. S. 450.
964
Grossherzog Friedrich I. von Baden… S. 209.
Сложности возникли и со стороны некоторых государств Северогерманского союза, в первую очередь Саксонии. В Дрездене были не прочь пересмотреть условия соглашения 1867 г. в более благоприятную для себя сторону. Саксонский король хотел получить для своей страны те же уступки, что и баварцы. Этим не в последнюю очередь диктовалось стремление Бисмарка присоединить государства к югу от Майна к уже существующей структуре, а не создавать новую.
В то же время попытка создать единую платформу всех сторонников широкой автономии не удалась. 1 ноября по инициативе Дальвига была проведена встреча баварских, саксонских и гессенских представителей. Ее результат, однако, оказался нулевым. «Баденские и вюртембергские министры пошли в своих уступках центральной власти и пренебрежении своими частными интересами даже дальше, чем хотели пруссаки», — с неодобрением писал Дальвиг [965] . Политика Бисмарка была направлена на то, чтобы изолировать строптивых баварцев и одновременно усилить давление на южногерманские правительства со стороны общественного мнения. 6 ноября договоренность с тремя южногерманскими государствами была достигнута. Опасаясь остаться в изоляции, 8 ноября баварская делегация во главе с Браем приняла наконец решение отказаться от наиболее радикальных своих требований и добиваться максимума частных уступок.
965
Dalwigk zu Lichtenfels R.v. Op. cit. S. 458.
Казалось, последнее препятствие устранено. Но 13 ноября вюртембергские представители, уже согласовав все спорные вопросы, были неожиданно отозваны в Штутгарт. Баварцы тоже затягивали переговоры, так что 15 ноября Северогерманский союз в лице своего канцлера заключил договоры только с Баденом и Гессеном. «Мне не надо еще раз рассказывать Вам, с каким тяжелым сердцем мы склонились перед неизбежным», — писал Дальвиг главе австро-венгерского правительства Бойсту в начале 1871 г. [966] Нетерпеливый прусский кронпринц 16 ноября в разговоре с Бисмарком заявил, что если южногерманские государства не желают добровольно вступать в формирующееся национальное государство, их надо вынудить к этому жестким давлением! [967] Канцлер, разумеется, отверг подобные соображения, чреватые серьезным конфликтом между союзниками в самый разгар войны. В свою очередь, он собирался вынести все происходящее на суд германского общественного мнения, чтобы усилить «давление снизу» на Штутгарт и Мюнхен [968] .
966
Ibid. S. 497.
967
Kaiser Friedrich III. Op. cit. S. 223.
968
Grossherzog Friedrich I. von Baden… S. 171.
Однако в течение следующих дней окончательный компромисс оказался достигнут. 23 ноября был подписан договор с Баварией, 25 ноября — с Вюртембергом о присоединении к федерации, которая временно получила название Германского союза. «Это большой успех! — писал жене Гатцфельдт после подписания договора с Баварией. — Он [Бисмарк] остался с нами до часа ночи; такого не было с начала войны! Принесли шампанское, и мы пили за его здоровье и за успешное заключение договора, который имеет столь большое значение для всей Германии!» [969] Не все разделяли этот энтузиазм: великий герцог Баденский называл достигнутое «лишь компромиссом» [970] , а прусский кронпринц откровенно надеялся на будущий пересмотр соглашений. С другой стороны, объединение внушало тревогу многим сторонникам прежнего порядка вещей. В особенности германские католики воспринимали с настороженностью будущее немецкое государство, в котором преобладало протестантское население и которым должен был править протестантский монарх. Основание в декабре 1870 г. католической партии Центра было связано не в последнюю очередь со стремлением защитить интересы религиозного меньшинства.
969
Hatzfeldt P. Op. cit. S. 203.
970
Grossherzog Friedrich I. von Baden… S. 211.
Соглашения вступали в силу с 1 января 1871 г. и подлежали ратификации национальными парламентами. Последняя была произведена в течение декабря везде, за исключением Баварии, где договор был ратифицирован только в конце января, причем необходимые две трети голосов депутатов удалось набрать лишь с большим трудом.
В результате переговоров южногерманским государствам был сделан ряд уступок. В частности, были расширены права бундесрата (органа власти, представляющего интересы отдельных государств-членов), осложнена процедура изменения конституции. Баварцы смогли сохранить свою собственную армию, которая в мирное время подчинялась баварскому королю; такая же автономия существовала в сфере военных расходов. Баварии и Вюртембергу было предоставлено право самостоятельно регулировать на своей территории сферу почты и телеграфа, а Баварии — еще и сферу железнодорожного транспорта. Бисмарк заявлял, что не пошел бы на эти уступки, если бы международная ситуация не требовала скорейшего завершения объединительного процесса [971] .
971
Ibid. S. 187.
Серьезное сопротивление достигнутые соглашения встретили в Северогерманском рейхстаге. Значительная часть депутатов (в первую очередь от либеральных партий) считали, что национальное немецкое государство должно быть унитарным, без каких-либо уступок партикуляристам. «То, как Бавария вынужденно вступает в союз, является здесь предметом насмешек», — писал Гогенлоэ-Шиллингсфюрст в Берлине в начале декабря [972] . Той же позиции придерживались прусский кронпринц и его супруга. Прогрессисты требовали принятия совершенно новой конституции. Лишь с некоторым трудом удалось преодолеть намечающийся кризис. Бисмарк вновь задействовал все доступные инструменты, пригласив в Версаль парламентскую делегацию, отправив в Берлин Дельбрюка и во всеуслышание угрожая уйти в отставку [973] . 5 декабря слушания в рейхстаге начались. Уже 9 декабря состоялось итоговое голосование, в ходе которого договоры с южногерманскими государствами были приняты 195 голосами против 32 [974] .
972
Hohenlohe-Schillingsfurst C. Op. cit. S. 32.
973
Pflanze O. Op. cit. S. 504.
974
Stenographische Berichte uber die Verhandlungen der Reichstages des Norddeutschen Bundes. I. Legislatur-Periode, II. Ausserordentliche Session 1870. Berlin, 1870. S. 164.
Однако созданный на скорую руку Германский союз был не более чем технической, переходной формой. Единая Германия должна была стать империей.
Вопрос императорского титула оставался дискуссионным на протяжении всей осени. Воспоминания о Первой империи — включая ее бесславный конец — играли здесь большую роль. Сам прусский король, привязанный к своей родной стране, внутренне противился необходимости принимать императорскую корону, видя в этом «разрыв со старыми прусскими традициями» [975] . Вильгельму I казалось, что ему предлагают променять надежный, освященный славой предков королевский титул на нечто пышное, но аморфное и символическое. Аналогичной точки зрения придерживались многие. «Лучше остаться добрыми пруссаками», — писал майор Кречман 27 ноября [976] .
975
Grossherzog Friedrich I. von Baden… S. 172.
976
Kretschman H. v. Op. cit. S. 201.