Железом и кровью

Ланцов Михаил Алексеевич

Дальше на суд предварительно обработанных психологическим прессингом зрителей была представлена небольшая презентация того, как им нужно работать. Естественно, Эрик ничего не выдумывал и не изобретал. Просто кое-что вспомнил из школьной программы и кое-как связал с теми вещами, которые ему приходилось прочитывать, изучая отчёты о работе академии. Основной задачей этой встречи было не только дать могучий пинок размякшим ребятам, совершенно не умеющим работать в режиме дедлайн и крайне напряжённого графика, но заложить фундамент новой картины мира. Для этого он изготовил целый ряд плакатов на больших листах и подготовил несколько демонстраций – все эти мероприятия длились до глубокого вечера. Да и закончились весьма специфически – князь прервал бурное обсуждение словами:

– Ну что, пример

я показал. Надеюсь, теперь вы понимаете, чем должны заниматься. Так что я – спать. А завтра поставлю задачи.

Эрик вышел из зала, а все остальные до самого утра провели время, увлечённо обсуждая и играя с теми игрушками, что соорудил Эрик. Там, собственно, ничего особенного не было, но это для него. Ртутный барометр Торричелли, пространственная модель Солнечной системы с эллипсоидами траекторий движения планет, примитивный микроскоп, электростатическая машинка, перепугавшая всех шарахнувшим пробоем в виде маленькой молнии. И много других безделушек. Короче, князь готовился основательно и произвёл на своих подопечных неизгладимый эффект. Поэтому утром он их в том же зале и застал – они спали вповалку, причём далеко не все, кто-то продолжил ковыряться с увлекательными игрушками. Разговаривать серьёзно с людьми, находящимися в столь неадекватном состоянии, было бессмысленно, а потому Эрик волевым решением, пинками и матом выгнал всех спать, обещая принуждение к разным формам сексуальных извращений тем, кто ослушается.

Следующим утром начался второй акт импровизированной научной конференции, на которой обсуждался вопрос единого стандарта единиц размерности и измерительных стандартов в целом. Это решение стало базовым для дальнейшего развития науки. Обсуждение шло долго, в ходе него всплыло множество разнообразных проблем, поэтому князю пришлось возиться около месяца, направляя их в нужное русло, дабы они не ушли чёрт знает куда.

Изначальное желание князя привязать новую систему единиц измерения к той, которая ему привычна, довольно быстро оказалась сложнореализуемым, так как остро не хватало традиций и знаний. По большому счёту любую систему нужно придумывать с чистого листа. Отчасти из-за этого всё и затянулось, так как князь был совершенно не готов к подобному повороту. Пришлось импровизировать на ходу. Итак, предстояло ввести три основные шкалы для измерения геометрии пространства, массы и времени, из которых в дальнейшем выводить все остальные.

Для развёртывания взаимосвязанной единой системы измерения необходимо было окончательно утвердить основание для расчётов. Ничего особенного в этом не было, за исключением того, что разгорелись споры об основании системы исчисления. Принятие его было одним из самых тяжёлых и напряжённых, чуть до рукопашной не дошло, так как в Европе и Азии, на стыке которых располагался Боспор, бытовал целый спектр оснований. То есть присутствовали сторонники всех. Само собой, принимать что-то отличное от привычного им активно не хотелось, но пришлось.

Так как введённая волевым решением Эрика в 1203 году десятичная система подвергалась резкой критике в связи с тем, что в бытовом и торговом счёте практически повсеместно использовалась двенадцатеричная система, пришлось от неё отказаться. Для князя это было неудобно, но не критично, а задача стояла максимально унифицировать расчёты в государстве на всех уровнях, выстроив их по единой позиционной системе исчисления.

Принятие двенадцатеричной системы обосновывалось тем, что, во-первых, это был бытовой счёт: любой человек на пальцах мог производить простые расчёты не до 10, а до 144, ибо вместо пальцев использовались фаланги пальцев. Во-вторых, в отсутствие вычислительной техники основание 12 давало максимальное количество удобных делителей. Вроде бы мелочь, но, учитывая, что деление – самая сложная операция из простых и в торговом счёте самая распространённая, довод этот был значительный. Само собой, сразу пришлось вводить систему цифр с графическими обозначениями, наименованиями, приставками доли и кратности, а также выдумывать названия для наиболее ходовых чисел. Работа довольно нудная, но была сделана, что позволило получить инструмент для удобных расчётов в бытовом и коммерческом секторе.

Эталоном длины стала

высота ртутного столба в простом ртутном барометре от уровня моря, которая не просто замерялась, а высчитывалась как показатель при нормальном давлении путём многочисленных замеров и выведения среднего арифметического показателя. Полученный результат «эталонировали»: с отрезка снимались копии и рассылались по местам для использования. Единицу длины князь решил назвать привычным для него словом «метр», который, правда, составлял всего 76 привычных сантиметров. Из эталона длины вывели две вторичные характеристики – площадь и объём, соответственно квадратный метр и кубический. Они также были меньше привычных размеров. Для удобства использования их назвали аром и стером. Следующим шагом стало выведение эталона массы. Взяли массу куба пресной воды со стороной в ¹/₁₂ местного метра, который оказался равен 0,254 килограмма. С названием в этот раз оказалось всё не так просто, ибо полученный результат перевешивал обычный грамм и приближался к местному эталону массы – марке, которая колебалась в зависимости от региона в пределах 200–350 граммов. И, подумав, Эрик остановился на приятном и достаточно благозвучном латинском слове «солид», что в переводе значило «тяжёлый». Такое решение было неудивительным для государства со столь распространённой латынью.

После определения основных критериев пространства взялись за время и углы.

Сутки разделили на двенадцать часов, час на 144 минуты, минуту на 144 секунды. То есть привычные для нас сутки делились не на 86 400 секунд, а на 248 832, что сократило секунду примерно втрое. На растерзание, безусловно, пошёл и календарь. Всем участникам конференции было известно о прецеденте високосного года и тех проблемах, с которыми сталкиваются календари. Поэтому экспериментировали весьма свободно, без особых оглядок на религиозные традиции. Да, собственно, и традиции как таковой тоже не было, так как общая стандартизация летосчисления ещё не сложилась. В общем, получилось так: год был разделён на 61 неделю, из них одна была праздничная, а остальные равномерно распределились на двенадцать месяцев по пять в каждом.

Особенность подобного подхода заключалась в том, что недели были по шесть дней, а не по семь. Этот шаг позволил сделать в каждом месяце одинаковое количество дней, с соответствующими упрощениями учётного, отчётного и организационного характера. Например, каждый месяц первое число попадало на понедельник, а тридцатое на субботу. Праздничная же неделя имела переменное количество дней – от пяти до шести (в високосный) и не включалась ни в какой месяц, выступая в качестве новогодней, предваряющей новый год. Таким образом, по календарю прошлись весьма основательно, перевернув все современные представления. А напоследок проехались ещё и по точке отсчёта. В качестве оной выбрали последний день последнего зимнего солнцестояния, предварившего новый дом астрологической прецессии – эпоху Рыб. Фактически вводилось летосчисление, почти полностью совпадающее с отсчётом лет от Рождества Христова за тем исключением, что они получались смещены на несколько дней относительно друг друга.

С углами всё получилось просто – круг делился на 1728 равных секторов (12 в третьей степени). Угол, образованный таким сектором, назвали градусом, который выходил примерно в пять раз меньше привычного: так, на транспортире, оформленном в этом стиле, вместо 180 градусов стоит 864, а вместо 90 – 432. Для более точных расчётов градус разделили на 144 минуты, а минуту на 144 секунды. Морская навигация не нуждалась в такой детализации, поэтому для неё ввели румб, который равнялся 48 градусам, в результате окружность была разделена на 36 румбов.

К радости князя, конференция выразила желание пойти дальше и навести порядок ещё в двух сферах – языке и деньгах. Как говорится, собравшиеся решили довести начатую процедуру упорядочивания до конца.

Относительно монет это желание было вполне очевидно и естественно, так как они оставались пока ещё в десятичном измерении. Пользуясь случаем, Эрик решил финансовую систему не только упорядочить, но и максимально развернуть, создав предельно гибкие для того времени инструменты. Проблем было две.