Железяка и Баламут
Шрифт:
– Тебе смешно! – рассердилась Инга. – Конечно, ведь это не ты, бросив все, бежал с двумя детьми на шее доставать обратные билеты, не ты мучился жуткими мыслями, не ты покрывался сединой, умоляя самолет лететь быстрее…
Железяка притянул ее к себе и зарылся носом в пахнущие абрикосом волосы.
– Твоя седина удивительно маскируется под натуральный цвет, – сказал он. – И я действительно умирал без тебя. Еще чуть-чуть, и совсем бы протянул ноги с тоски…
Признание его потонуло в оглушительном металлическом грохоте, который означал, что «бандиты» вернулись домой.
– Папа, у нас в комнате таз! И он уронился… Можно мы в него поиграем?…
Подъезд был изгаженным и настенно обматеренным, и по этому признаку не отличался оригинальностью от тысяч своих собратьев в РФ-пространстве, являющих собой нерасшифрованный пока что геном поколения следующих.
Железяка нажал кнопку звонка. Дверь открыл худощавый, небольшого роста, почти изящного сложения молодой человек. Он был печален и серьезен, в вопрошающем цепком взоре – готовность, как у собаки, ждущей апорта.
– Вам привет от братьев Сварожичей и дружины Скифского Возрождения, – тоном заговорщика произнес Железяка отрепетированную фразу.
Свою роль он готовил тщательно и сейчас должен был отыграть ее так, чтобы Станиславский из гроба разразился криками «Верю!»
Выражение лица молодого человека сделалось еще более серьезным и ждущим. Железяка шагнул через порог, излучая флюиды властных полномочий и умеренной бесцеремонности. Рука в кармане куртки ласкала ствол пластмассового пистолетика.
– А вы кто? – спросил молодой человек, сглотнув, так что кадык нервно задергался.
– Толмач Перунов волхв Световит, – бесстрастно отрекомендовался Железяка.
– Оч… – молодой человек снова сглотнул, – …чень… очень… проходите. Вы знаете, я все ждал чего-то в этом роде. И надо же, действительно…
Приглашая жестом Железяку, молодой человек одновременно задвигал что-то ногой под стул, стоящий в полутемной прихожей. Железяка успел подметить хвост, обвившийся вокруг ножки стула, и заднюю кошачью лапу. То и другое было, конечно, черного цвета, в этом не приходилось сомневаться. Железяка понимающе усмехнулся и мысленно приветствовал бывшего знакомца.
…Молодой человек оказался слишком впечатлительной и увлекающейся личностью. Романтиком со стажем. Даже фокусы для убеждения не потребовались. Цветастые языческие игрушки заставили его трепыхаться от возбуждения, Скифская держава, поклонившаяся идолам, заворожила первобытной силой колдовского обрядничества, силой дремучего хаоса, впряженного в телегу. Камо летеши?…
Через час Железяка вышел из квартиры, пряча пистолетик в карман, жалея о том, что пришлось пустить его в ход.
Игрушка стреляла бесшумно. Железяка сначала даже не понял и подумал, что не сработало. Но когда парень закатил глаза и стал заваливаться набок, сползая со стула, убедился, что артефакт действует.
Ничего особенного – глубокий освежающий сон, после которого парень не вспомнит ни о Баламуте, ни о патологиях реальности, ни о толмаче славянского громовержца из дружины Скифского Возрождения. Кто не с нами, тот против нас. Железяка только сейчас постиг глубокую истинность этого выражения. Обработка Баламутом «подстреленного» романтика ничего не дала. Парень автоматически пополняет ряды других претендентов на поставку горючего для Матрицы.
Но лазейку, по которой каждый может вернуться к забытому порогу, у него никто не отбирал.
Лазейкой было бесконечное одиночество…
…Железяка шел по улице, жмурясь от солнца, и представлял, что все с ним приключившееся и продолжающее приключаться – это просто сказка. Придуманная Тем, Кто придумал и все остальное в мире и сам этот мир. А зачем Ему такие сказки – это уж Ему виднее. И Пушкин со своим Лукоморьем вообще-то здесь ни при чем.
Only reality
…славно, когда выдается свободный денек. Можно пропустить рюмочку-другую для душевного здравия, поразмышлять о вечном, опять же ради укрепления духа. Что еще коту для счастья нужно?…
А надоедать я вам больше не буду. Может, когда-нибудь мы с вами встретимся по-настоящему. Потому не прощаюсь. Я узнал все, что хотел узнать. Просто подключился к вашей, так сказать, Матрице, пока мы с вами общались. Надеюсь, вы не сочтете это разбоем. Раньше мне почему-то не приходило на ум сделать это. А ведь душа-то у меня человечья. Значит, то, что есть у вас, должно быть и у меня.
От вас я познал истину свободы и познал, что я – свободный кот. А Тот, Кто направляет мои действия, – только образ Его во мне. И не направляет Он вовсе, а возделывает, как пахарь, оазис души моей. Волен я отвернуться от Него, но тогда, мыслю, уж точно не будет числа охотникам управлять и всячески кукловодить мною. Темные духи, к примеру, тем только и живут.
Я им не позволю. Я свободный кот. И люблю свою работу. Вот в чем дело: я просто люблю свою работу. Раньше я этого не знал и думал, что мною руководит некто. Теперь знаю, что некто – это моя любовь.
М-мм, считайте это также признанием в любви к вам. Засим остаюсь навечно ваш – Баламут, кот благородных шерстей…
2003 г.