«Желтая смерть»
Шрифт:
Но спасение само пришло, вернее — СПАСЕНИЕ!
И все началось с великого князя Николая Николаевича, как оказалось «бесноватого», с вселившимся внутри духом совсем другого человека, бормотавшего по ночам. Милая барышня, ставшая любовницей, ведь пожившие на свете холостые мужчины нередко попадают под девичьи чары, прилежно слушала, и все записывала.
Конечно, этому можно не поверить. Но, видя чудовищную целеустремленность великого князя, его невероятную работоспособность, с которой он готовился к войне с «двуединым союзом», принятые русским парламентом законы, придворные разговоры и правительственные решения — необходимо было принимать ответные меры, причем такие, о которых Антанта не могла подозревать. И не просто — каждый
Старик Альфред фон Шлиффен, совсем не выживший из ума, наоборот, решивший жить дальше, когда кайзер поведал ему о «возможном», не подкачал со своим планом войны, в который Мольтке, его преемник, решил внести изменения. После переработки он был признан единственно правильным, но с необходимостью внесения изменений на первом, «бельгийском» этапе.
Эту страну необходимо пройти как можно быстрее, и тем более не допустить повреждения мостов и железнодорожной инфраструктуры. И зная, что «произошло», в план были внесены серьезные изменения. Участь Люксембурга должна решиться в первый день мобилизации — «великий» герцог просто будет поставлен перед фактом, что в связи с войной территория его страны нужна для прохождения германских войск.
Очередь Бельгии наступала в то же время, промедление невозможно по определению. Конная группа, или «армия вторжения», которая во всех штабных документах именовалась «передовой», под командованием генерал-инспектора кавалерии Георга фон дер Марвица в составе двух кавалерийских корпусов, в каждом по две дивизии, с приданными батальонами пехоты, посаженными на автомобили, должна была перейти границу и занять город Льеж. Железнодорожными станциями овладеют раньше — вместо обычных пассажирских и грузовых поездов пойдут воинские, где будет находиться по батальону гренадер с пулеметами. Продвижение обеспечивают блиндированные поезда с артиллерией и пулеметами, с десантными ротами, которые пойдут еще дальше. Их возможности живо оценили еще три года тому назад, и построили сразу десяток, половина отправлена на запад — там для них уже завтра начнется «работа».
Нужно сорвать любые попытки бельгийцев провести мобилизацию, задавить сопротивление еще в зародыше, нанеся упреждающий удар большими силами, такими многочисленными, что просто снесут все шесть дивизий противника, если те вздумают стрелять по немцам. А там пусть дипломаты разбираются, что это было — но войны объявлять из Берлина не станут. Необходимо провернуть все дело как можно быстрее, чтобы никто не успел понять и предпринять ответные меры, особенно англичане.
Перевозка еще трех кавалерийских корпусов будет осуществлена в течении 72 часов — они укомплектованы по полным штатам, с приданными батальонами велосипедистов и «кирасирскими» эскадронами. В последних не всадники, как следует из наименования, а блиндировые автомобили, броня которых не пробивается пулями. Новинку оценили в прошлом году, после проведенных маневров, и заказали сразу сотню штук — на них особенно рассчитывали при продвижении кавалерии вперед, пушки и пулеметы лучшее средство для поддержки в бою всадников.
Действия большой конной армии в авангарде предусматривались планом изначально, потом от этого варианта отказались, но теперь снова вернулись к прежнему замыслу. За ними должны последовать две обходящие армии, еще три будут действовать в центре протяженного фронта, проходя Арденны, а две армии, самые слабые, прикрывают Эльзас и Лотарингию. Да и войск теперь будет несколько больше — по программе 1913 года приняли решение довести число батальонов до двух тысяч, составляющие три примерно равные части. Так что есть 25 корпусов кадровых войск, столько же резервных корпусов, а не 14, как было по прежнему варианту плана. Все они, кроме четырех, отправлялись на Западный фронт — удар по французам должен стать теперь по-настоящему сокрушительным.
Еще развертывались полсотни дивизий ландвера, куда входил и ландштурм, составлявшие те же 25 корпусов в перерасчете. Половина отправлялась на запад в качестве оккупационных войск, а другая половина оставалась на восточном фронте, имея задачу прикрыть границу от казацких орд, которыми император Александр, отец нынешнего, весьма недалекого «брата» Ники, пообещал «наводнить Германию».
Оружие для последних хватало с избытком, пусть и устаревшего. Ничего страшного, их задача продержаться всего семь недель. Тогда начнут подходить русские резервные корпуса, но уже с запада станут прибывать эшелонами победоносные германские армии…
Первоначальный вариант «плана Шлиффена» 1905 год. Как видно из карты в нем предусматривался «проход» через Маастрихтский «коридор» Голландии изначально. Теперь кайзер рассчитывает и на этот вариант, если бельгийцы устоят перед внезапным вторжением. Хотя вряд ли — слишком велик перевес в силах, да еще с неожиданным нападением на не отмобилизованную армию.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ «ЭТО НЕ ТА ВОЙНА» Глава 19
— Началось веселье с утра пораньше! Вечером войну нам объявили, а теперь она началась уже по-настоящему!
Ренненкампф хмыкнул, читая листок экстренной телеграммы от градоначальника Калиша, польского городка на самой границе с Силезией. Вернее, уже германского — в четыре часа, когда небо стало светлеть, на улицы ворвались германские солдаты, причем кадровый полк. Русский кордон ими был смят за полчаса упорного боя, в котором солдаты и офицеры корпуса пограничной стражи повели себя весьма достойно — неполная полурота стойко сражалась против целого батальона, но сила солому ломит. Солдаты в зеленых фуражках оставили вверенный им рубеж, и отошли вглубь территории, забрав раненных и оставив тела убитых врагу — первые семь жертв начавшейся войны. Которая продлиться долгих четыре года и три месяца, но об этом никто еще не догадывался.
Полицмейстер с городовыми и стражниками сбежал, так же как жандармы — весьма похвальная предусмотрительность и расторопность, не с их наганами стоять на пути вооруженного до зубов рейхсвера. А вот градоначальник жителей не покинул, слишком гордым оказался поляк, и храбрым — хватило смелости отправить телеграмму в штаб армии.
В Калише сейчас вовсю шло то, что казаки именовали «дуван дуванить» — полная забава для победителей и горе у побежденных. Все ценности из казначейства были конфискованы, протесты чиновников, что изымаемые богатства принадлежат не только государству, но и частным лицам, были высокомерно, с тевтонским апломбом, проигнорированы. С города потребовали контрибуцию, правда, с размером вымогаемой суммы оккупанты не определились. Зато конфисковали, или реквизировали все приглянувшееся в лавках и магазинах, реализуя древнее правило — поверженный противник за все платит сам. И это лучше сделать в «добровольно-принудительном» порядке, пока городок не поставили на поток и разграбление согласно вековым традициям германских ландскнехтов.
— Владислав Наполеонович, отправьте от моего имени телеграммы в газеты Варшавы и Петербурга, с предупреждением, что подобных бесчинств от врага русская армия не потерпит, и ответ будет соответствующим. Пусть опубликуют донесение калишского градоначальника в своих газетах — очень нужная «реклама» для кайзера. Не мы первые начали бесчинства, так что взятки гладки, пусть потом подсчитывают свои разбитые горшки!
Настроение у Павла Карловича было приподнятое, только без бесшабашной веселости, как порой бывало в юности. Да оно и понятно, сейчас чувствуется возраст, а он больше разумен, а не эмоционален.