Желтое облако (с илл.)
Шрифт:
– Дорогие мои соотечественники, я надеюсь, вы слышите мой голос, - скорбно заговорил Пат Руис, не поднимая глаз. Солнце кропило его седую голову золотыми брызгами лучей.
– Я приехал в великую страну и сейчас стою перед памятником немеркнущей славы. Преклоняюсь перед именем того, кто погиб далеко от Земли, но оставил память о себе здесь.
Он вскинул голову и опустил дрожащие веки; лицо покрылось горькими морщинками. Экскурсанты слушали его молча, с почтительностью людей, которым еще не довелось совершить никакого подвига, достойного славы.
– В свое время я шел неправильной дорогой, но я стряхнул с себя все старое, - продолжал Руис
– Новое правительство моей страны простило мне ошибки. Я переродился духовно и рад, что вижу над землей мирное небо. Ныне народы не разделяет вражда. Это я чувствую сам, потому что меня встретили здесь по-братски. Спасибо вам, советские люди!
И снова его голос обрел скорбный оттенок.
– Сейчас, когда я стою перед этим памятником, мысли о смерти невольно тревожат мою душу. Но мне не страшно умереть. Мне было бы совсем не страшно умереть, и я посчитал бы, что выполнил до конца свой земной долг, если бы увидел на этом памятнике рядом с славным русским именем имя и своего сына. Он заслужил этого. В моей стране тоже будет воздвигнут такой памятник, и на нем напишут два имени. Да, я могу гордиться своим сыном, он видел дальше меня и совершил свой подвиг во имя науки, во имя мира. Он - и ваша гордость, дорогие советские люди.
Руис кончил говорить, и корреспонденты стали задавать вопросы. Он отвечал кратко.
– Из Советского Союза вы вернетесь на родину?
– Да, только не сразу. Сейчас я еду лечиться, мне нужен альпийский воздух.
– Почему непременно альпийский?
Руис нахмурился. Видно, ему не хотелось слышать вопросов, не связанных с его выступлением перед этим памятником.
– Там у меня знакомые врачи.
Он отдал микрофон, поклонился подножию памятника и пошел по аллее, величественный и строгий.
Корреспонденты оживленной толпой двинулись к выходу из парка. Они громко говорили.
– Вы, Лео, напрасно донимали старика неуместными вопросами.
– Нисколько. О Руисе я должен знать больше, чем вы. На то у меня есть моральное право. Мне известно, к какому врачу поедет Руис. Он едет к Шкубину. А Шкубин…
Инга посмотрела на часы и заторопилась домой: пора было собираться на аэродром.
3
В швейцарский курортный город Инга Михайловна приехала утром и остановилась в отеле «Эдельвейс». Она позвонила профессору Дольцу и спустя час уже подходила к узкому двухэтажному домику с крутой черепичной крышей. От дома навстречу ей шел высокий мужчина лет тридцати. Лицо его показалось знакомым Инге: совсем недавно она видела этого человека с пышной шапкой кудрей на голове. Поравнявшись, мужчина внимательно посмотрел на нее. Инга прошла мимо.
У профессора Дольца, известного швейцарского астронома, она пробыла недолго. И когда вышла, кучерявый стоял на прежнем месте и крутил на указательном пальце белую цепочку, вероятно, с ключом от машины.
– Вы Лео Киджи?
– спросила Инга Михайловна.
– К вашим услугам, - курчавая голова отвесила поклон.
– Здравствуйте! Когда вы звонили профессору, я сидел в его кабинете. Он предложил… Впрочем, я сам навязался к вам в помощники.
Профессор Дольц сказал, что он послал всех своих сотрудников на поиски метеорита. Дольц настойчиво рекомендовал «фройляйн» хорошо знакомого, честного корреспондента, любителя астрономии Лео Киджи - он только что приехал и взял машину напрокат. О, это порядочный человек, хорошо знающий всю местность вокруг, и он, Дольц, будет
– Уважаемая Инга Михайловна, что же мы стоим?
– сказал Киджи, поигрывая цепочкой.
– Отбросьте первое слово. Называйте впредь меня просто по имени и отчеству.
– Пожалуйста. А меня называйте просто Лео.
– Договорились.
Машина стояла за цветочной оградой. Они сели рядом. Киджи взялся за руль.
– Куда?
Карасаева развернула карту.
– Вот!
– она показала маршрут на север от гор, по желтому плато к зеленой долине реки.
– А сотрудники профессора отправились в горы, - сообщил Киджи.
Работать вместе нельзя без доверия друг к другу, и ей первой следовало проявить эту доверчивость.
Инга провела пальцем по белой кромке карты - там наспех были сделаны крохотные чертежи и нанесены колонки цифр.
– Видите? Это мои расчеты. Предположим, что от болида, который сверкнул молнией высоко в небе, отломился кусочек, тогда он должен был лететь в том же направлении и скорее всего сгорел бы так же, как болид. Зачем нам ехать в горы? Там работают сотрудники профессора Дольца - сил достаточно и без нас. Но не только по этой причине мы поедем на север. Есть другое предположение: этот кусочек - не однородный материал, вкрапленный в болид, он, должно быть, очень легкий, поэтому и путь метеорита к земле иной. Известны направление и скорость ветра в тот день и час. По расчетам получается, что метеорит долетел вот досюда, - Инга Михайловна ногтем мизинца показала на зеленую пойму реки.
– Но он не упал.
– Это очень интересно, - Киджи нагнулся над картой.
– Я не могу сказать о вашем предположении ничего другого, как только то, что оно интересное и смелое.
– Тут есть одна странность, - объяснила Инга, - и вы, пожалуйста, не смейтесь, если это покажется вам глупым. Посмотрите грубую схему полета болида. Линия до сих пор, включая изгиб над горами и горизонталь над городом, вычерчена по данным нашей радиолокационной станции и дальше, за неимением их, продолжена по моим вычислениям. Видите, этой горизонтали не было бы конца. Обратите внимание на волнообразность линии. Это наталкивает на мысль, что метеорит очень легкий, его несло низко над землей течением воздуха, больше того, он растворился в воздухе.
– Это действительно странно, - откинул голову Киджи.
– Я говорю, может быть, немыслимые вещи. Он растаял, словно облачко, и этого не могла отметить никакая радиолокационная станция.
– Значит, едем на север?
– задумчиво спросил Киджи.
– Да.
В городе большинство жителей были немецкие швейцарцы, что накладывало на него определенный отпечаток. Инга видела островерхие крыши домов, попадались кирхи, старинные замки с квадратными башнями и рыцарские дома с мансардами и застекленными балкончиками, похожими на большие фонари.
Киджи знал город, знал дорогу и прибавил скорости.
– А может, никакого болида и не было, - сказал Киджи и рассмеялся.
– В 1751 году недалеко от этих мест упал метеорит. Венский профессор Штютц спустя почти двадцать лет сказал об этом примерно так: можно себе представить, что в 1751 году даже самые просвещенные люди могли поверить в падение куска железа с неба, - смотрите, насколько слабы были тогда их познания в естественных науках…
Киджи улыбнулся.
– Вы, оказывается, самолюбивы.