Жемчужина дракона
Шрифт:
— Можете написать письмо, леди, — произнесла она с такой нарочитой вежливостью, что лучше и сказать было нельзя, как я ей неприятна. — Не берите много барахла — лодка не безразмерная. — Будете спать здесь, я принесу вам матрас и одеяло…
— Милдрют, — послышался голос Тристана, — леди будет спать в постели в этой комнате, а мы с тобой прекрасно обойдемся матрасами.
— Хорошо, господин, — почти прошипела Милдрют, — она же неженка, ей нужна постелька, я понимаю.
Мне стало смешно. Что бы сказала госпожа Милочка, узнай она, что в последние три года мне приходилось спать
Но я только сладко улыбнулась и ответила:
— Вы угадали, госпожа. Я — существо нежное, о котором заботились, которое выращивали, как редкий цветок. Ночь не в постели, на холодном полу, может подорвать мое здоровье, а вы, судя по всему, обладаете счастливым талантом спать где угодно и не замечать никаких неудобств.
Милдрют не нашлась с ответом, но выразила взглядом всю глубину неприязни, после чего удалилась к своему господину, а я приступила к посланию дяде.
«Дорогой папочка! — вывела я, с удовольствием представляя, как перекосит моего дорогого дядюшку, когда он узнает, что птичка упорхнула из силков. — Его Величество король Рихард оказал нашей семье огромную честь, позволив мне стать личной помощницей лорда Тристана ди Амато. Добрый лорд Тристан любезно принял меня, и я прошу без промедления прислать мне мои вещи, потому что завтра утром я уезжаю к нему, и когда король велит оставить мое служение — мне не известно. Сердечно ваша — Изабелла де Корн».
Я сильно сомневалась, что дядюшка расщедрится, но хотя бы пара платьев на смену была нужна. Сейчас я и в самом деле больше походила на оборванку, чем на дочь барона.
Письмо я не запечатала — к чему? Все равно завтра все узнают о том, что король Рихард подарил племяннику игрушку. Погубит ли это мою репутацию? О, несомненно. Но едва ли кто-то станет меня осуждать — укажи король Рихард на любую нежную барышню и потребуй в постель себе или кому-либо из своих драконов, родственники леди, удостоившейся таким вниманием, принесли бы ее на блюдце, украсив яблоками и петрушкой, чтобы было вкуснее.
Конечно, лорд Тристан есть меня не станет, но вот насчет остального… Король предоставил ему карт-бланш на пользование мною, и только от его доброты и моей хитрости будет зависеть, как далеко зайдет это пользование. Он, конечно, мил и обходителен, но становиться любовницей сына дракона, который не-дракон, мне совсем не хотелось. Мне вообще не хотелось становиться ничьей любовницей. И женой тоже не хотелось. Слишком живы были воспоминания о королевской тюрьме, где мне пришлось узнать мужчин и некую сторону жизни совсем не с радужной стороны.
Нет, честь моя не пострадала… То есть не пострадало мое тело, а вот душа…
— Письмо готово? — спросила Милдрют, появляясь в дверном проеме.
Я без слов протянула ей лист папируса, она выхватила его, окинула меня взглядом с макушки до пят и исчезла.
— Леди Изабелла, — позвал лорд Тристан, и я заглянула в его комнату, не выходя из-за косяка.
Он стоял рядом с постелью и ждал. Лицо у него было спокойным, даже кротким, и я устыдилась, что думала о нем так же, как о насильнике Ланчетто.
— Я здесь, мой лорд, — сказала я, по-прежнему не выходя из-за косяка.
Тристан повернул голову в мою сторону, и приветливо кивнул:
— Если желаете выкупаться перед сном — ванная комната в вашем распоряжении. По-моему, вход здесь, — он не слишком уверенно махнул на противоположную стену, где виднелась небольшая дверь, полускрытая драпировкой.
— Благодарю, но сегодня я очень устала, предпочитаю сразу лечь спать, — ответила я быстро.
Плескаться голышом в соседней комнате? Нет уж, не заставите.
Про себя я уже решила, что лягу спать в одежде, чтобы быть готовой встретить любые неожиданности, что преподнесет мне драконова семейка.
— Боитесь? — понял он. — Я же сказал, что вам нечего опасаться. Слепые — они, вообще, не опасны, — он улыбнулся, словно извиняясь. — Отнеситесь к этому, как к не слишком приятному, но необременительному соседству.
— Пока вы ведете себя так деликатно, что мне не в чем вас упрекнуть, — сказала я.
— Надеюсь, Милдрют вам тоже не в чем будет упрекнуть, — он добродушно засмеялся. — Вы сразу не слишком поладили, но не сердитесь — просто она очень предана мне, поэтому и ведет себя настороженно. Милдрют — мой телохранитель.
— Есть необходимость в телохранителе?
— Я же брат герцога, — ответил он, пожимая плечами. — К тому же — беспомощный, как младенец. Чтобы оказать давление на брата меня можно похитить, а потом шантажировать Ланчетто.
— О! Какие ужасы вы рассказываете. А брат и в самом деле так к вам привязан, что согласится на сделку с шантажистами?
— Мне хотелось бы верить в это, — сказал он серьезно. — И не хотелось бы узнавать правду на деле.
— Опасаетесь, что братская любовь окажется недостаточно крепкой? — не удержалась я от колкости.
— Да, боюсь умереть, — признал он. — Даже калеки любят и ценят жизнь. Вам, леди Изабелла, может, кажется, что мне уже ничего не надо, но это не так. Я хочу наслаждаться теплом солнца, шумом моря. Лишь потеряв что-то, начинаешь это ценить. Поэтому цените то, что можете видеть — видеть море, птиц, лица родных. А я сейчас ценю, что могу двигаться, слышать, — и он вдруг сказал, совершенно неожиданно: — У вас приятный голос — негромкий, но и не тихий. Вы говорите четко, но не сухо. Ваша речь похожа на рокот прибоя. Да, когда я впервые услышал ваш голос, то подумал — звучит, как прибой…
Я слушала эту странную речь, внимательно наблюдая за ним. Все это очень походило на комплименты, и лицо у лорда Тристана стало таким задумчивым и… мечтательным. Но почему-то я не могла проникнуться этими нежными словами. Всякий раз, когда невидящий взгляд брата герцога останавливался на мне, я ежилась, как от сквозняка.
— Пока ваша телохранитель не пришла, — сказала я, перебивая похвалы лорда Тристана моему голосу, — может, я могу помочь вам? Провожу в ванную?..
— Лучше подождем Милдрют, — ответил он. — Дома я уже знаю, что где находится, поэтому обхожусь сам, а здесь все непривычно. Еще разобью какую-нибудь особо ценную вазочку, — он усмехнулся, — и госпожа Ромильда будет огорчена.