Жемчужина фейри. Книга 2

Чередий Галина Валентиновна

Мое же собственное сработало на автомате – недоеденный кусок мяса полетел на песок, а тяжелое золотое блюдо с глухим бо-о-ом! врезалось сбоку в башку невротика. В мозгу мелькнуло только «откуда силы-то взялись им махнуть настолько быстро и сильно», а в следующую секунду настало время убегать. Психический озабоченный рептилоид упал на бок лишь на долю мгновенья и тут же взлетел на ноги, как отброшенный от земли упругий мяч. Взревел, раскидывая руки, и в отблесках костра по его телу пробежала рябь, а сквозь кожу полезла чешуя. Дальше я смотреть не собиралась и со всех ног ломанулась обратно к своему уже проверенному каменному укрытию.

Едва успела змейкой юркнуть под первый из камней, как по нему грохнуло, и лодыжки ожгло осколками. Новый рев,

на этот раз такой, что задрожала земля, и мои внутренности, наверное, перемешались, и удар, обсыпавший чем-то. Вот урод, таким темпом он если и не достанет меня, то завалит камнями чего доброго! Скрутилась клубком, максимально сокращая вероятность отдавления конечностей, замерла, дожидаясь пока дракон перепсихует. Гадство, не могла я что ли и дальше вести с ним эту дебильную беседу, надо же было блюдом шарахнуть! Нормально же вроде все шло. Это, сто пудов, питье так сработало. Сначала язык стал как сам по себе, и даже дракон этот начал казаться нормальной такой компанией, а потом такое… Запоминаем – пить тут нужно только воду!

Вместо того, чтобы постепенно угомониться, летучий рептилоид только разбушевался еще больше, только теперь похоже бесновался в небе где-то. Рев стоял такой, что я зажала уши ладонями и скрутилась еще сильнее, потому как реально казалось – все внутри в кашу превращается от такой акустической атаки. И главное, он, что, вообще на вдох не прерывается, как можно реветь без остановки?

Земля снова содрогнулась, как если бы сам остров подпрыгнул от мощнейшего сотрясения, и внезапно стало тихо. Впрочем у меня все так же еще звенело в голове, и уши как ватой были заложены. Я напрягала явно пострадавший нешуточно слух и чуть не заорала, услышав спокойный и знакомый женский голос.

– Монна Альбина, ты можешь покинуть свое убежище, тебе больше ничего не угрожает, – произнесла откуда-то сверху сестра Эдны. Как же ее… Имя такое чудное… Илва! – Мы с принцем Раффисом прибыли, чтобы доставить тебя в Тахейн Глифф, где тебе дадут кров и защиту от любых опасностей мира Старших и обеспечат всем необходимым.

Глава 9

– Ну? – потребовал я ответа с порога.

– А ты на меня хомут не надевал, так что не понукай! – огрызнулся бывший подельник моей жемчужины, зыркнув зло на меня красными и опухшими зенками. – Я тут вообще-то работал, глаз не сомкнув, пока кто-то харей подушку душил. Что со Снежкой?

Первым вопрос задал я, и будь обстоятельства другими, заставил бы этого засранца понять, что если я спросил, то мне отвечать нужно, а не огрызаться. К тому же, делиться хоть чем-то, связанным с моей женщиной, даже если это просто информация, меня категорически душила жадность. Но сейчас мы… хм… сотрудничаем, точнее этот неудачник трудится ради того, чтобы я мог заполучить в свои лапы Снежку физически, а не сновидениях, так что прощу ему дерзость.

– Мне тебя украшением в виде хомута снабдить – ерунда делов. Вопрос будет заключаться исключительно в том, где найти сейчас подобную экзотику, – все же не смог я удержаться от напоминания, что знать некоторым свое место в стойле нужно. – А со Снежкой все относительно нормально.

– Относительно нормально? Это что еще должно значить?

– Она жива. Однако, полностью безопасным я ее положение не могу назвать. Но я предпринял меры, чтобы это самое положение максимально улучшить.

– Какие? – требовательно спросил Кокс.

– Все на данный момент возможные! – огрызнулся, с раздражением вспомнив пристальный взгляд Илвы, пока я объяснял ее дракону смысл своей просьбы.

Проклятая ледяная дева не ухмыльнулась даже ни разу, не позволила себе ни единой колкой фразы или насмешливого зырканья. Ничего подобного! Наоборот, она смотрела на меня с живым любопытством, как если бы я прямо на ее глазах превратился в нечто прежде невиданное, настолько, что это даже разрушило ее извечное состояние безэмоциональной замороженности. А принц и вовсе согласился помочь без малейшего

возражения, мигом став сосредоточенным и крайне серьезным, заставив меня вспомнить, что он хоть и слабовольный подкаблучник при своей единственной, но по жизни еще и воин, дважды встававший в поединке против самого нашего архонта Приграничья. Бесят оба! И Раффис, которого совсем уж не уважать теперь не выходит, и Илва эта, что, почудилось, рассмотрела во мне то, чего быть не должно. Ну не может во мне быть ничего такого, чтобы ее взор подергивался эдаким романтическим восхищением, к сексуальному влечению отношения совершенно не имеющему. Не может!

– Значит так, я нашел аж пятерых Алексеев Николаевичей Морозовых, ныне уже покойных, что соответствуют нашим параметрам: возраст, внешность, место проживания пятьдесят лет назад, единственный наследник мужского пола, – посверлив меня злым взглядом и поняв, что на меня он не действует, перешел к делу бывший подельник моей Снежки.

– Не многовато? Сомневаюсь, чтобы внешность таута была настолько распространенной.

– Фамилия не редкая. Сто процентов, не везде даже архивы оцифрованы, и есть вероятность, что кандидатов в разы больше. А в архивных данных не упоминается, уж извините – мужик был хреновым альбиносом, просто видно на весьма поганых фото, что блондины. Ты вообще видел когда-нибудь фото с ксерокопий паспортов, тем более старые? Да там все похожи на сраных зомби! Ты мне и всех данных-то дал, что имя с фамилией, примерный возраст с регионом проживания черте когда, да словесное описание «найди того, не знаю кого». Я, по-твоему, долбаный волшебник что ли? Еще и башка раскалывается, потому что кто-то долбоклюй.

– От долбоклюя слышу. Кончай стенать, примадонна! Куда ехать говори, – нисколько не проникся я его возмущением тяжелыми условиями труда.

– В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, – отрывисто поплевал мой собеседник словами.

– Что?

– Тормоз ты и невежа иномирский! – закатил придурок глаза, искушая освежить в его сознании впечатления от ринопластики, которой его недавно обеспечил. – В Саратов мы едем, говорю. Чую седалищем, что этот вариант самое то. Вот, смотри, – Кокс пощелкал по клавиатуре и повернул ко мне ноутбук. – Золотарев Владлен Яковлевич, тридцать якобы лет, получил по договору дарения уютный хутор-поместье от некоего Федора Чекалина, тот унаследовал на тот момент городскую большую квартиру и дачу в элитном поселке от некоего Романа Фурцева, который в свою очередь и был наследником типа почившего с миром еще в восьмидесятые Морозова. Соцсетей этот Владлен не ведет, с криминалом не связан, так что в базах я нашел только фото из прав и паспорта. А от Морозова и и Фурцева и такого нигде не осталось.

Фото действительно сложно было назвать качественным портретом, несмотря на современные технологии, но самое главное – очень-очень светлые волосы и крайне утонченные черты лица предполагаемого туата рассмотреть было можно. А то, что по мне от макушки до пяток промчалась колкая волна-реакция на смутную схожесть с моей жемчужиной, подтвердило вывод Кокса.

– Седалищем, говоришь? – пробормотал я, всматриваясь в принца-мерзавца внимательнее. – Хоть что-то в тебе есть способное приносить пользу и работать на результат.

– Слышь, ты, господин Хожу-Всегда-Налево, ты базар-то фильтруй! Ты, конечно, весь из себя стремительный, но сомневаюсь, что быстрее пули будешь. А я запомню и…

– Страшно отомстишь, ага, – насмешливо оборвал его я. – Хорош трепаться, если ты со мной, то выезжаем прямо сейчас.

Конечно, человек в разборках фейри – обуза. Но если этого Кокса убьет туат в процессе его захвата, то я тут вообще ни при чем. Трагически сложившиеся обстоятельства, да-да, белоснежность моя. Твой бывший друг нарвался на клинок, хотя я его предупреждал неоднократно держаться в стороне. Дебил, прости, Дану, что тут еще скажешь. Хотя нет. Так все равно выходит легкий налет героизма для ее спасения на нем, а оно мне надо? Ладно, польза от него быть все же может, будет нашей техподдержкой.