Жемчужина Лабуана (сборник)
Шрифт:
Марианна спрятала голову у него на груди, и горячий поток слез омыл ее прекрасное лицо.
– Остаться здесь, без тебя… – Прошептала она, разрывающим сердце голосом.
– Это необходимо, моя бедная девочка. Наберись терпения и жди.
Он извлек висевшую на груди миниатюрную коробочку и, открыв ее, показал Марианне несколько шариков красноватого цвета, издающих странный аромат.
– Видишь эти пилюли? – спросил он. – Они содержат яд, сильный, но не смертельный. Яд, который может приостанавливать жизнь на шесть часов. Это сон, который похож
– И что ты хочешь делать?
– Мы с Джуйоко проглотим по одной пилюле, нас примут за мертвых, выбросят в море, но мы очнемся свободными в свободном море.
– А вы не утонете?
– Нет, и в этом я рассчитываю на тебя.
– Что я должна сделать? Говори, приказывай, Сандокан, я готова на все, чтобы увидеть тебя свободным.
– Сейчас шесть, – сказал пират, услышав корабельные склянки. – Через час мы проглотим эти пилюли и громко вскрикнем, как бы в предсмертной агонии. Заметь точно по своим часам минуты и секунды, когда услышишь этот крик. Затем отсчитай шесть часов и за десять секунд до их истечения назначь бросить нас в море. Проследи, чтобы нас бросили без ядра на ногах и не в мешке. Далее, постарайся бросить вслед за нами спасательный круг и, если сможешь, спрячь какое-нибудь оружие под нашей одеждой. Ты все запомнила?
– Да, Сандокан, я запечатлела каждое твое слово в своей памяти. Но куда ты потом направишься?
– Я уверен, что Янес следует за нами и нас подберет. Вместе мы снарядим новые корабли и придем освободить тебя. Даже если мне придется предать весь Лабуан огню и истребить на нем всех до единого, я верну тебя, любимая моя.
Он порывисто обнял ее и крепко прижал к своей мощной груди.
– Будь проклят тот день, когда я назвался Тигром Малайзии, – воскликнул он с горечью. – Будь проклят тот день, когда я стал мстителем и пиратом, вызвав к себе ненависть человеческую. Как ужасный призрак, она встала между мной и тобой! Если бы я никогда не проливал кровь, я не был бы сейчас пленником на борту этого судна, меня не волокли бы на виселицу, не разлучали с женщиной, которую я так неистово, так безумно люблю!
– Сандокан!.. Не говори так!
– Да, ты права, Жемчужина Лабуана. Дай полюбоваться тобой в последний раз, – сказал он, видя, что лейтенант встал и делает ему знак, что время свидания истекло.
Он приподнял светловолосую голову Марианны и крепко поцеловал ее в губы, вложив всю свою страсть в этот долгий поцелуй.
– Как я люблю тебя, милая моя! – воскликнул он вне себя. – И мы должны разлучиться!..
Он удержал стон и удержал слезу, которая готова была проползти по его смуглой щеке.
– Иди, Марианна, иди, – сказал он резко. – Если ты останешься, я заплачу, как мальчишка.
– Сандокан!.. Мой Сандокан!
Пират закрыл глаза ладонью и сделал два шага назад.
– Ах! Сандокан! – воскликнула Марианна в отчаянии.
Она хотела броситься к нему, но силы изменили ей, и она упала на руки подошедшего лейтенанта.
– Идите же! Ступайте немедленно! – закричал
Когда он повернулся, люк уже был опущен, и прекрасное голубое небо исчезло за ним.
– Все кончено, – печально произнес он. – Остается последнее средство.
Он сел у подножия лестницы, закрыв лицо руками, и оставался в таком положении почти час, когда Джуйоко вырвал его из этого немого отчаяния.
– Капитан, – сказал он. – Взбодритесь, не будем отчаиваться. Пора подумать о бегстве.
Сандокан поднялся с энергичным жестом.
– Да! Бежим…
Он достал коробочку, вынул из нее две пилюли и протянул одну даяку.
– Нужно проглотить ее по моему сигналу, – сказал он.
– Я готов.
– Сейчас примерно семь. Через шесть часов мы вернемся к жизни в свободном море.
Он закрыл глаза и проглотил пилюлю. Джуйоко сделал вслед за ним то же самое. Тотчас они оба начали корчиться, словно под действием неожиданных спазмов, и вскоре свалились на пол, издав два пронзительных крика. Эти крики, несмотря на шум машины и грохот волн, поднятых мощными колесами, долетели на палубе до всех и в первую очередь до Марианны, которая со страшными душевными терзаниями ждала именно этих ужасных звуков.
Лейтенант поспешно спустился в трюм в сопровождении нескольких офицеров, а также корабельного врача. У подножия лестницы они натолкнулись на два неподвижных тела, не подававших признаков жизни.
– Они мертвы, – сказал лейтенант. – Случилось то, чего я боялся.
Врач осмотрел их. Ему не оставалось ничего иного, как только констатировать смерть обоих пленников от отравления.
В то время как матросы по приказу командира поднимали их из трюма, лейтенант подошел к Марианне, которая стояла в стороне, делая нечеловеческие усилия, чтобы заглушить в своем сердце тревогу и не потерять самообладания, которое еще должно было понадобиться ей.
– Миледи, – сказал лейтенант, – несчастье случилось с Тигром Малайзии и его товарищем.
– Я догадываюсь… Они мертвы?
– Да, миледи.
– Сударь, – сказала она прерывающимся, но твердым голосом. – Живые, они принадлежали вам, но мертвые – они принадлежат мне.
– Я предоставляю вам свободу делать с ними все, что вы сочтете нужным, но хочу дать вам один совет.
– Какой?
– Прикажите похоронить их по морскому обычаю, опустив тела в море, прежде чем корабль придет на Лабуан. Ваш дядя может пожелать повесить Сандокана даже мертвым.
– Принимаю ваш совет. Прикажите перенести их тела на корму и оставьте меня с ними одну.
Лейтенант поклонился и отдал необходимые приказания. Некоторое время спустя оба пирата были положены на доски и перенесены на корму. Оставалось лишь привязать ядра к их ногам и сбросить в море.
Марианна встала на колени возле оцепеневшего тела Сандокана и долго смотрела в его лицо, искаженное болью под сильным действием наркотика. Однако эта боль не смогла стереть печать гордости и бесстрашия, всегда свойственных ему.