Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...
Шрифт:
А я вообще не понимаю, о чём речь.
— Алия почти не занималась второй дочерью.
— В смысле… — спросили мы с ним одновременно.
— Всё это время девочку кормила жена нашего повара, она родила в том же месяце… Ну и госпожа быстро нашла замену себе, спихнула ребёнка на своих помощниц… И если к Самире отношение, в целом, не изменилось — мало-мальски да заботилась, то Саиду невзлюбила, ведь та не мальчиком родилась, а должна была, по её мнению, поэтому младшую дочь тоже винит в неудавшейся жизни, и, как она говорила: случись всё иначе, вы бы никогда не отвернулись от неё…
«Вопросов
Так нельзя…
— И о столь важных вещах ты молчала? — муж ожидаемо разозлился, а чем это закончится — несложно догадаться.
— Простите за то, что скажу, и как бы мои слова ни прозвучали грубо, не задели вас, не оскорбили… Вы же не интересовались жизнью близких, позабыли о семье, полностью ушли в себя, ничего не замечая вокруг, наплевали на всё — и это всего лишь констатация фактов… — довольно резко ответила целительница, вполне справедливо указав Саиду на ошибки. — Я неоднократно пыталась поговорить с вами о происходящем в доме, только это оказалось бессмысленно: вы не слушали и не слышали — закрылись в скорлупе и жили в своём мире.
Абсолютно согласна с Фатимой. Вина Саида очевидна и, судя по его растерянному виду, признаёт, насколько был не прав. Многое выпустил из-под контроля!
— Придушу тварь… собственноручно… — гневно прошипел он сквозь зубы, сжимая кулаки.
— Господин, — она осторожно приблизилась к нему, прикоснулась к его плечу, — не трогайте Алию, хуже сделаете, против вас ситуация обернётся. Вы развестись хотите или проблем нажить? Она себя уже наказала, лишилась самого дорогого. Осознает всё — вот тогда завоет от разъедающей тоски и гнилого одиночества.
Саид промолчал. И покинул спальню.
— Как вы считаете, он прислушается к вашему совету? — я тоже в шоке от этой истории.
Алия заслужила и не такое… Но расправа — это слишком.
— Не волнуйтесь, прислушается, — Фатима улыбнулась. Присела на кровать рядом со мной.
— Детей надо бы искупать. Мне потребуется помощь.
— Позову Зейнаб. Заодно распоряжусь, чтобы завтрак принесли, питаться вам нужно лучше, уж очень вы худая, госпожа, — целительница встала, собираясь уйти.
А я вспомнила кое-что и не могу не спросить об этом:
— Подождите, — ухватила её за руку, стараясь не потревожить Саиду. — Когда-то вы сказали: я не нравлюсь вам…
— Забудьте, это в прошлом. Я ошибалась. Тем более, сейчас всё изменилось. Осталось: понять и принять. Да, Диана?
Глава 17
На первый взгляд, день не предвещал ничего плохого…
Саид уехал в город за всем необходимым (я составила большой список — муж лично решил заняться покупками). Ну а со второй женой, в скором времени бывшей, он не стал разбираться. Правильно посоветовала Фатима: хочет мирно развестись — надо включать голову и контролировать эмоции. Что было — то было. Сейчас для меня мой статус имеет значение:
Если бы Саид сорвался, то Алия точно воспользовалась бы возможностью «надеть маску», изображая невинную жертву обстоятельств. После рассказанной Фатимой истории, эта девушка не заслуживает ни малейшего снисхождения, ни единого шанса на исправление ошибок в отношении дочерей. Это тот самый случай, когда непутёвую мамашу нельзя близко подпускать к девочкам, им будет лучше без неё и не видеть вовсе. Они ничего не потеряют, лишившись общения с «такой» матерью, в особенности это касается Саиды.
Хотя поначалу была иного мнения…
Мы приложим максимум усилий, чтобы все дети чувствовали себя счастливыми. От поведения Саида тоже многое зависит. Надеюсь, он сделал соответствующие выводы.
Душа болит за малышку… В голове не укладывается: как можно не любить свою кровиночку, как можно отказаться от этого маленького чуда с огромными вишнёвыми глазами? — отсутствие материнского инстинкта и безразличие к детям за гранью моего понимания. Винить в неудачах младшую дочь, лишь по причине того, что та не мальчиком родилась, это не просто глупо… Мужчину вообще ничем и никем не удержать, если женщина ему не нужна ни в каком качестве, вряд ли появление на свет сына чем-то помогло бы.
Никому не позволю причинить Саиде вред.
Одно радует: недостаток маминой заботы не сказалось на психике девочки. Конечно, нехватка внимания заметна, но при этом в развитии малышка не запущена — с ней занимались и играли по возрасту. Жаль, Алия не принимала участия в её жизни — редкостная дура всё-таки… Ну, ничего, на собственной шкуре скоро испытает, каково это — лишиться самого дорогого. Осознает всё да будет поздно.
А Саида, между прочим, замечательный ребёнок: умненькая, сообразительная, любознательная, ласковая как котёнок, совсем не капризная, зато требовательная, жадная до нежностей и объятий — то, чего не получала от матери, пытается восполнить всеми способами. Охотно тянется навстречу сама, и при любом удобном моменте просится на ручки, подставляет щёчки для поцелуев, желая урвать кусочек тепла, и заливисто смеётся. Она такая хохотушка, ей очень понравились потешки, которыми обычно наши женщины развлекают своих детей, причём, на русском языке их рассказывала, с задорной интонацией — и это вызвало у девочки яркие эмоции, дикий восторг с интересом.
Я покорена! Окончательно и бесповоротно! Глядя в её выразительные, сумасшедшей красоты глаза — бездонные, тёмные, чарующие омуты, без преувеличения, проникаюсь всё глубже и глубже. В них целый мир отражается! — открытый, наивный, чистый, без злобы и грязи. А наблюдая отдачу, чувствуя зарождающееся доверие в детском сердечке, я счастлива вдвойне.
В её возрасте на взрослых не обижаются, но каждый раз у меня слёзы наворачиваются, когда прижимаю малышку к себе, а мысленно постоянно возвращаюсь к тому, что натворила Алия — окружила младшую дочь равнодушием, обрекла на существование в пустоте и одиночестве, ничего не давая взамен. И едва ли та же Самира получала от матери намного больше внимания, чем сестра. Няньки и кормилица не в счёт, для них уход за ребёнком — всего лишь работа, в их обязанности не входит любить чужих детей.