Жемчужина темного дракона
Шрифт:
Проскользнув мимо еще двух невезучих преспешников которые в этот раз были живыми, а в итоге стали спящими и скрытыми магией, я направился дальше по коридору, послав вперед несколько теней. Они предупредят, если кто-то решит выйти из-за угла или устроит засаду, вычислив наше с фениксом присутствие.
Но надеюсь, что это не произойдет. В конце концов, это был последний шанс поймать Эгана и решить все миром, как бы он ни был. Я просто ему зубы выбью и пару ребер сломаю, чтобы немного пар сбросить, а потом отдам Лу на растерзание и нашим дознавателям. Вот они-то поиздеваются вдоволь. Это их работа, в конце концов. Осталось
Он виртуозно манипулировал и изворачивался, как змей, которым и был от рождения в душе. Его желания всегда были в приоритете, а жажда не знала границ мироздания. Колдуны не зря считали самыми опасными врагами драконов, потому что наши слабости были их силой, которой они превосходно пользовались, ломая нас и перекраивая, как сломанные, тряпичные игрушки.
Если бы не защита матери и страх Эгана перед мщением всей империи, он бы и нас с Луинаром изменил себе под стать. Он пытался, много раз вгрызался в наши сознания, но терпел неудачу за неудачей. Лишь раз ему удалось зачаровать меня, и в тот раз я чуть не убил свою любимую и брата…
Но нужно отвлечься. Если продолжу вспоминать все обиды и грехи отца, то точно сорвусь. Вот только в голове, словно выжжено воспоминание о том, как кричала моя девочка, какой напуганной она в тот момент в моих руках и то, каким жалким и слабым я чувствовал себя!
Ненавижу его!
Всем сердцем ненавижу и хочу лишь одного — избавить этот мир от присутствия Эгана!
Я пригнулся, проходя под обвалившейся частью замка, проскользнул в небольшой проход, в который едва-едва пролез плечами. Тени следовали за мной, словно верные псы, готовые в любой момент броситься на врага и разорвать того на куски. Я хмыкнул своим мыслям. А ведь моя магия произошла из крови Эгана. Он был черным колдуном, и в следствии я родился темным драконом, который управлял тьмой. Забавно, как порой шутит с нами жизнь. Вот только мне было не до смеха.
Вырубив еще двух часовых, которые оказались проворней остальных, я уложил их в тень и накрыл чарами, чтобы не привлекали внимания. Мало ли, кто тут шастал по коридорам, а мне бы не хотелось стать виновником провала операции. В конце концов, на этот случай у меня здесь болтливый Жюль с его манией величия.
Я знал, где располагались спальня и кабинет отца. Точно знал, куда нужно идти, и следовал своей цели, двигаясь тихо и незаметно, сливаясь с отголосками силы и самыми темными участками замка. Это было мне лишь на руку. В такой разрухе было проще всего спрятаться.
— Рас, — услышал я голос своей жемчужины и на миг замер, не веря в то, что слышал. Нет, она не может быть здесь. Нет! Она сейчас во дворце, скрыта и защищена моими лучшими бойцами, плюс яд Мурана позволял ей быть невредимой. — Ра-а-а-ас, — снова позвала меня Коралина, заставляя мои внутренности болезненно сжаться, а сердце обернуться куском трескающегося льда. — Расон! — закричала она в моих мыслях, отчего я весь сжался и зажал уши ладонями, но это не особо помогало. Звук шел изнутри, прямо из моей головы, а от этого не так просто спрятаться.
Это все игра подсознания.
Эган, видимо, поставил какую-то защиту, которая влезала в голову и путала мысли. Значит, я все ближе к нему. Ведь раньше такой магии не было, и отец на стал бы оберегать остальных своих подчиненных, он думает лишь о себе. Он уже близко. Я уже близко.
Тряхнув головой, я стиснул зубы и несильно порезал себе ладонь трансформированным когтем, чтобы физическая боль выкинула из моей головы фантомные крики боли моей невесты.
Она дома. Коралина под защитой. Это все лишь игра. Но сердце было с этим несогласно. Каждый хрип, каждый вопль отзывался судорогой, заставляя ощущать физическое страдание, словно меня резали и кромсали тупым мечом, выворачивали внутренности и наматывали кишки на лезвие, изувечивая и издеваясь.
Она дома.
Я знаю, что Коралина дома.
— Тебе меня не обмануть, — выплюнул я слова, обращаясь в пустоту перед собой и ощущая, как кто-то рассмеялся за моей спиной.
Резко развернувшись, я увидел перед собой истерзанное, покрытое кровью и черной жижей обнаженное тело Коралины. Ее голова неестественно выгнута, из шеи торчала кость, а руки были заломлены под жуткими углами. Длинные волосы пропитались кровью и прилипли к шее и груди, не скрывая многочисленные порезы и укусы.
— Ты меня бросил, — капризно сообщила девушка передо мной, жутко улыбаясь. Вместо зубов у нее были извивающиеся черви, а вместо языка была змеиная голова с желтыми глазами и вертикальными зрачками.
Я тряхнул головой, ощущая, как желчь подступила к горлу.
Это всего лишь игра моего воображения, подпитанная страхами. Эган умел играть на страхах окружающих, но я не позволю ему сыграть и со мной. Довольно! Столько лет я терпел это, но теперь с меня хватит. Я не могу больше быть игрушкой для битья собственного отца и его шизофрении. Если он хотел быть жестким, то вот ему сюрприз, я сейчас настроен как нельзя лучше для подобного.
— Я тебя ненавис-с-с-шу, — прошипела не-Коралина и бросилась на меня, но я метнул в ее сторону чистое пламя, послышался истошный крик боли и плавления, и девушка превратилась в полупрозрачную дымку магии.
— Тебе не удастся со мной играть, Эган, — тихо, но уверенно сказал я, окончательно разозлившись. — Ты боишься меня, — сказал и неприятно улыбнулся, — поэтому и прячешься за своей слабой магией.
— Так приди же и накажи меня, сынок, — услышал я голос в своей голове и замер, стискивая кулаки. — Убей меня, как всегда грозился. Или твои слова лишь высокопарная бравада, малыш? — он рассмеялся у меня в голове, отчего у меня на миг потемнело перед глазами.
— Трус, — выплюнул я одно лишь слово и направился дальше, доставая из-за спинных ножен меч, чувствуя, что этот момент моей жизни будет поворотным.
Либо он, либо я.
Другого не дано.
Но мне есть ради кого выжить, у меня есть близкие и любимые люди, ради которых я никогда не сдамся, а у Эгана лишь его сила и гордыня.
Расклад был не в его пользу.
— Я скоро вернусь, Коралина, — прошептал я, чувствуя, как мысли о любимой вытеснили страх и обиду, придавая мне сил.