Жемчужная нить
Шрифт:
— Мимозы? — возмутился Джереми. — Ничего подобного! Моя кошка была здесь, в этой самой комнате.
— Не валяйте дурака! — Крессида была вне себя от гнева и пережитого унизительного страха. — Кто-то запер меня в комнате Люси, и, если бы я не спустилась вниз по пожарной лестнице, мне пришлось бы провести там всю ночь. Господин шутник сделал вид, что не слышит мои просьбы о помощи. Но тот же юморист увидел, как я спускаюсь с балкона, помчался наверх и отпер дверь, чтобы, если я кому-нибудь расскажу об этом, меня бы приняли
— Сядьте, — предложил Джереми, — вы вся дрожите.
— Не хочу я садиться! Это не светский визит. Спасибо, что впустили меня в дом, а сейчас я, пожалуй, пойду к себе.
Джереми не сдвинулся с места, чтобы проводить гостью.
— Вы очень привлекательны, когда сердитесь. Интересно, Том знает об этом?
— Пожалуйста, перестаньте без конца упоминать Тома!
— Никак не возьму в толк, неужели вы не будете благоразумны и вернетесь домой?
Мимоза продолжала ластиться к Крессиде, чтобы добиться ее расположения. Крессида взглянула на золотистую спинку кошки, а затем — насмешливо — на Джереми. Похоже, ее гнев прошел.
— Почему вы так говорите?
— Потому что мне кажется, что здесь вы не чувствуете себя в безопасности. И, боюсь, вы подумываете о возвращении домой… Поймите, запереть вас в комнате Люси мог лишь нездоровый человек.
— Вы имеете в виду… Арабию? — прошептала Крессида. Внезапно она испугалась, что могла стать вечным узником той странной безжизненной комнаты, единственным посетителем которой была странная старая леди в причудливых восточных одеждах.
Джереми явно озадачило это предположение.
— Вряд ли она способна совершить такой дурацкий поступок. Всем известно, что Арабиа получает истинное удовольствие от романтических историй, любит развлекаться и не упустит возможности отмочить какую-нибудь шуточку на грани фола, но я всегда считал, что она абсолютно здорова. Дорогая, сейчас вам лучше отправиться в постель. Считайте, что все это странный сон. Я провожу вас.
— Мне это не приснилось, — сдержанно сказала Крессида. — И я не собираюсь немедленно возвращаться к Тому. Пока еще нет. Случайно или намеренно я была заперта, это не испугало меня. История Люси мне кажется довольно странной, уверена, здесь кроется какая-то тайна, и я собираюсь раскрыть ее. Кто такой, например, Монти, упомянутый в ее дневнике?
— Какой-нибудь неудачливый поклонник, — небрежно предположил Джереми.
— Возможно. Но заметьте, Арабиа отводит глаза, когда заходит речь о смерти Люси. Не думаю, что она рассказала мне все. Так же, как и вам. — Крессида в упор посмотрела на молодого человека и требовательно спросила: — Что вы делали в такой поздний час, почему не ложились спать?
— Работал над комиксом, — спокойно ответил Джереми. — Мимоза мне позировала. Хотите посмотреть? Он подвел ее к мольберту, и Крессида с изумлением увидела ряды кошек, важно шагающих на задних лапах.
— Мимоза редко подкидывает мне сюжеты, — пожаловался Джереми. — Ленивое животное.
Крессида невольно улыбнулась, но вспомнила, что слышала мяуканье на лестнице и едва различимую возню у двери. Имел ли Джереми ко всему этому отношение? Нет, не похоже… Зачем это ему?
— Надеюсь, эти зверюшки покажутся издателю забавными, — заметил Джереми.
— О, они смешные. Мне нравится.
— Пожалуйста, пойдемте, я провожу вас. Мимоза уже помчалась вперед.
В самом деле, Мимоза первой добежала до дверей Крессиды, а Джереми, учтиво открывая дверь, прошептал:
— Никакого шума, иначе ваша репутация будет подорвана. В доме чтут викторианские порядки.
Мимоза проскользнула в комнату.
— Паршивка, — беззлобно проворчал Джереми.
— О, войдите и поймайте ее, — улыбнулась Крессида. Она зажгла свет и с удовольствием оглядела светлую, со вкусом обставленную комнату. — Мимоза там, под тахтой.
Взгляд Джереми упал на стол, и он увидел ключ большой, старинный, кое-где траченный ржавчиной.
Под ключом лежал листок бумаги, на котором была нацарапана загадочная фраза: «Но для могилы не нужен ключ».
6
— Это ваша работа! — взорвалась Крессида. Джереми удивленно приподнял брови.
— Вы так думаете? — только и сказал он.
Почему этот господин позволяет себе снисходительный тон? Потому что считает ее молодой и глупой? Безнадежно глупой? Крессиду раздражало и злило, что, стоило ей только взглянуть на этого самоуверенного мужчину, ее сердце начинало учащенно биться.
— А кто еще это мог быть, как не вы? Остальные спокойно спят в своих постелях и десятый сон видят.
— Вы уверены? — загадочно улыбнулся Джереми и, отечески обняв девушку за плечи, посоветовал: — Не берите в голову. Конечно, шутка неприятная, но безвредная. Ложитесь в постель и постарайтесь уснуть, хорошо?
Крессида неохотно кивнула. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, но с другой — оставаться в одиночестве было боязно.
— По крайней мере, вы теперь убедились, что дверь в комнату Люси действительно была заперта и это не мое воображение сыграло со мной злую шутку.
— Я попытаюсь завтра что-нибудь разузнать. А теперь поспите, иначе я не смогу закончить ваш портрет. У вас под глазами круги. Говорю как художник: они вам совсем не идут.
Крессида надеялась, что это не дерзость, а попытка подбодрить ее. Джереми, подмигнув, ушел, и все страхи нахлынули вновь.
Кому-то не нравится мое пребывание в этом доме, и этот кто-то ревнует меня к памяти Люси. Кто это может быть, кроме Арабии?
Несмотря на невероятные ночные приключения, незаметно для себя Крессида заснула и проснулась только от настойчивого стука в дверь.