Жемчужная нить

Иден Дороти

— Вы еще спите? — Кажется, мисс Глори, как всегда, чем-то недовольна. Впрочем, за ее грубостью, возможно, скрывалась нерешительность. — Думаю, вы не откажетесь от чашки чая?

— Спасибо, — поблагодарила Крессида. Едва она поднесла ко рту чашку, в холле раздался возглас:

— Где вы, мой розовый бутончик?

Мисс Глори неловко хихикнула, ее карие глаза засияли нежностью.

— Это мистер Моретти. Ну не смешно ли? Розовый бутончик! Он дразнит меня, хочет, чтобы я рассердилась. — Но по тому, как мисс Глори запунцовела, было

видно, что она совершенно не сердится. — Мисс Баркли, вы будете сегодня выходить из дома?

— Да, я должна искать работу.

— Тогда я уберу у вас в ваше отсутствие.

— Но я не в состоянии заплатить…

Мисс Глори замахала руками и сразу стала похожа на ветряную мельницу.

— Что вы, что вы! Больше не говорите так. Порядок выше всего. Кроме того, вы любимица хозяйки. Отправляйтесь искать работу и не думайте о пустяках. Вы хорошо спали? — Голос старой девы стал загадочным.

Крессида смотрела на невыразительное худое лицо мисс Глори и думала, что и у этого Божьего одуванчика могла быть какая-то причина бродить ночью по дому. А следовательно, с откровениями надо повременить.

— Да, спасибо, — вежливо улыбнулась девушка, — и благодарю за чай.

Лицо мисс Глори на какую-то долю секунды исказила гримаса — и вот оно уже снова безмятежно.

— Вы хорошо воспитаны, — похвалила она, пятясь к двери. — Очень приятно видеть в этом старом доме свежее юное личико.

Учтивость мисс Глори почему-то вызвала у Крессиды раздражение. «Но для могилы не нужен ключ»… Эти слова диссонировали с сегодняшним прекрасным утром. Они были апофеозом ночного кошмара, и их надо забыть, как страшный сон. Крессида выпила чай, напевая, приняла ванну и оделась.

Она спустилась вниз, чтобы взять бутылку принесенного разносчиком молока. У парадных дверей миссис Стенхоп прощалась со своим сыном Даусоном.

Крессида тщетно старалась найти в нем мало-мальски привлекательные черты. Но ни продолговатая, похожая на дыню голова, ни клочками росшие волосы, ни бледная кожа и близорукие глаза за сильными стеклами очков симпатии не вызывали. Бедный мальчик, он не наделен красотой, но мать до безумия любит его, и он отвечает ей взаимностью.

Только когда Даусон скрылся за углом, миссис Стенхоп заметила Крессиду, дружелюбно улыбнувшись, кивнула и прошептала что-то невнятное.

Миссис Стенхоп сегодня выглядела изможденной. Вероятно, ей не больше сорока, но ее густые волосы были какими-то тусклыми, неопределенного цвета, а узкое лицо с острым подбородком прорезали глубокие морщины. Большие очки с сильными линзами венчали хрящеватый носик. Словом, если миссис Стенхоп и обладала какой-либо индивидуальностью, заметить это мог только очень наблюдательный человек.

Крессиде хотелось побольше узнать об этой женщине. Без сомнения, история ее жизни была полна неудач. Вероятно, муж ее умер молодым, и она осталась с сыном на руках, которого надо было выводить в люди. Маленькой миссис Стенхоп предстояло выдержать

нелегкую борьбу.

— Доброе утро, миссис Стенхоп. Не хотите ли зайти посмотреть, как я устроилась? — спросила Крессида.

— Благодарю, это очень мило с вашей стороны, прошептала та.

После небольшой экскурсии миссис Стенхоп привычным жестом схватилась за горло и прошептала:

— Мне нельзя много говорить. — Она извлекла из кармана блокнот, карандаш и написала: «Надеюсь, вы позволите мне и Даусону стать вашими друзьями?»

Крессиду тронула эта робкая просьба. Почему она решила, что Дом Дракона зловещее и недружелюбное место? Каждый старался быть с ней по-своему любезным, исключая человека, отвратительно пошутившего прошлой ночью.

— Миссис Стенхоп, — отважилась спросить Крессида, — вы ничего не слышали ночью, примерно часов около двух? Похоже, кто-то крался по лестнице…

Маленькая женщина выглядела встревоженной, ее глаза за толстыми стеклами очков широко раскрылись.

— Грабители? — прошептала она.

— Нет, не грабители. — Внезапно Крессида решила рассказать, что произошло. — Я поднялась в комнату Люси, и кто-то запер дверь снаружи.

Миссис Стенхоп, задыхаясь, схватилась за горло, потом решительно вывела в своем блокноте: «Это могла быть Арабиа».

— Арабиа? — усомнилась Крессида.

Миссис Стенхоп приписала: «Арабиа любезна и очаровательна, но становится неуравновешенной, когда дело касается Люси. Думаю, вам надо быть осторожней!»

— Осторожней? Чего я должна опасаться?! — воскликнула Крессида.

«Эксцентричного поведения Арабии, — пояснила миссис Стенхоп. — Она может возненавидеть вас, потому что вы живы, а Люси умерла». Затем женщина улыбнулась, как бы извиняясь, и прошептала:

— Возможно, у меня разыгралось воображение, но я в этом доме нахожусь целыми днями и замечаю некоторые вещи.

— Не может быть. Арабиа и мухи не обидит, — с теплотой в голосе возразила Крессида.

Миссис Стенхоп пристально посмотрела на собеседницу, пожала плечами и вывела в блокноте: «Кто еще мог сделать подобное?» Потом, подумав, дописала: «На вашем месте я не стала бы слишком вникать в историю Люси».

Крессида подумала, что к совету миссис Стенхоп следует прислушаться, ведь она жила здесь достаточно долго, чтобы хорошо изучить особенности характера Арабии. Девушке очень нравилась старая леди, она была очарована ее человеческой теплотой и жизнелюбием.

Испортит ли их с Арабией отношения эта дурацкая шутка? Крессида боялась, что да, но ошибалась.

Стоило сияющей Арабии появиться в дверях ее комнаты, девушка решила, что все не так просто. Арабиа вошла величавой походкой — загадочная, удивительная. Серо-розовый попугай Ахмет сидел у хозяйки на плече. Арабиа была одета в старый поношенный твидовый костюм и знавшую лучшие времена причудливую фетровую шляпу.

— Доброе утро, моя милая девочка. Хорошо ли вы спали на новом месте?